- Мама!
Не выдержав долгой разлуки, кидаюсь к ней. Слёзы не перестают стекать по моему лицу, когда холодный и пропитанных хлоркой воздух обжигает его. Мама, увидев меня, падает на колени, снедаемая нахлынувшими эмоциями и чувствами. Как только добегаю до неё, я кладу на ее бледное лицо свои ладони, а затем целую в обе щёки. Её кожа холодная и шершавая, но я ещё больше прижимаюсь к родному человеку. Через несколько секунд рядом с нами оказывается отец; мама целует нас и благодарит Бога за то, что он дал ей силы для этой долгожданной встречи.
Медсестра позже требует немедленно освободить помещение, ибо мы перепугали многих больных.
Отец помогает нам встать, и мы быстро следуем к выходу. По дороге домой я рассказываю маме о своих успехах в институте: о том, что меня хвалят педагоги и постоянно идут ко мне навстречу. Всё так и есть, за исключением физкультуры, конечно же, да ещё и в группе у меня напряжённые отношения, особенно с баскетбольной командой. Дело в том, что многие, кто в ней, жуткие двоечники - тупые амбалы. Да, рост у них хороший, но, видимо, только это в них хорошее.
По прибытию домой, мама просит приготовить ей ванну, чтобы привести себя в порядок. Я послушно киваю и скрываюсь за дверью душевой. Быстро включаю воду и сажусь на уголок большой белой ванны.
- Наконец-то, - удовлетворённо выдыхаю и улыбаюсь.
Нахожусь на седьмом небе от счастья, когда наконец-то могу видеть своего родного человека, благодаря которому живу, да и, в принципе, живу-то я только ради её улыбки. Раньше всё было по-другому. Никогда не думала, что всё может измениться в одно мгновение. Болезнь не смотрит, кто ты: богатый чиновник или обычный работник на заводе. Наверное, только она не различает богатых и бедных людей.
Сидя на холодной поверхности, я продолжаю улыбаться и смотреть в потолок. Я до сих пор не верила, что мама сможет переступить порог родного дома. Не замечаю, как в голову пробиваются воспоминания, где я совсем маленькая иду с родителями в парк аттракционов; где меня садят на очередную качель и мама целует и говорит: «Держись крепко, малышка, а то я не куплю тебе сладкую вату».
Теперь-то я знаю, что держаться было в моих интересах, ибо тогда бы я покалечилась. Но маленькой и вредной Саше нужны были гарантии того, что за послушание будет подарок, и родителям часто приходилось со мной договариваться, давая «на лапу». Смешно, не правда ли?
Я продолжаю дальше вспоминать: мама стоит и смотрит, как я кружусь, а когда аттракцион останавливается, вижу, что она побелела от страха за меня. Ведь это колесо совсем не для четырёхлетней девочки.
Мама всегда меня оберегала. Да, у нас были разногласия, однако на все это закрывались глаза, когда я просто видела её улыбку и слушала смех. Вот что должно заставлять тебя просыпаться по утрам, а не банальная любовь.
- Саш, ты решила там заночевать?
Папа уже стучит в комнату, когда я чувствую, как по щеке скатывается слеза. Давай, Сашка, ещё расплачься, как маленькая. Быстро вытираю влагу и выхожу из ванной. Папа слабо улыбается мне, понимая, видимо, что я дала волю слезам. Вновь его уставший взгляд. Но я лишь киваю и отправляюсь на кухню, чтобы выпить стакан воды.
За столом сидит мама и листает какой-то журнал с рецептами. Я сразу понимаю, что она хочет что-нибудь приготовить. И это меня непременно радует. Затем мы принимаем решение приготовить вместе хороший ужин и провести время по-семейному.
***
Вечер просто прекрасный: мама много смеётся и улыбается, папа как всегда шутит и рассказывает свои жизненные истории. Но какой же семейный ужин без моей игры на пианино? Поэтому мама просит меня сыграть. Я охотно соглашаюсь, дабы ещё раз ей напомнить, что она дома.
Привстав из-за стола в элегантном черном платье с длинными рукавами и с расклёшенным низом, я прохожу к нашему пианино, что стоит в углу гостиной, где располагаются цветы, подаренные родственниками. В глаза лезут волосы, поэтому я быстро заправляю мешающие прядки за ухо и аккуратно открываю крышку.
Почему-то я чувствую волнение: пальцы становятся ватными и меня немного трясёт. Как только мама заболела, я практически не занималась. В последнее время мне на многое было плевать. Мой пульс учащается, а дыхание становится рваным. Я словно в первый раз сажусь за игру на пианино. Как будто восемь лет в музыкальной школе прошли мимо меня. Но благодаря тому, что мама подходит и садится рядом со мной, я начинаю, а она подхватывает следом. Клавиша за клавишей и изумительная мелодия витает по всей гостиной как какой-то аромат. Папа стоит в сторонке и наблюдает за нашим дуэтом. Мама иногда касается своими тонкими пальцами моих, но от этого я чувствую только больше поддержки и прилив сил. Отец не спускает с нас глаз - внимательно следит за каждым движением наших пальцев, за мимикой на лице, сняв свои очки. Как только известная композиция прекращается, он вытирает свои слёзы подушечками пальцев. Мы с мамой переглядываемся, встаем и подбегаем к нему, крепко обнимая.