– Нет, ты меня послушай-ка, что я тебе скажу, – ты меня за свой стол посади, да барского разговорцу мне поставь. Да поставь ты мне сладких жамочек, почти хозяйку домовую, так-то, милая ты моя девушка.
– Вот тебе пирожки, – сказала Варвара.
– Не хочу пирожков, хочу барских жамочек, – закричала Ершова, размахивая руками и блаженно улыбаясь, – скусные жамочки господа жрут, и-их скусные!
– Нет у меня никаких тебе жамочек, – отвечала Варвара, делаясь смелее оттого, что хозяйка становилась веселее, – вот, дают тебе пирожки, так и жри.
Вдруг Ершова разобрала, где дверь в столовую. Она неистово взревела:
– Дай дорогу, ехидина!
Оттолкнула Варвару и кинулась к двери. Ее не успели удержать. Наклонив голову, сжав кулаки, ворвалась она в столовую, с треском распахнув дверь. Там она остановилась близ порога, увидела испачканные обои и пронзительно засвистала. Она подбоченилась, лихо отставила ногу и неистово крикнула:
– А, так вы и в самом деле хотите съезжать!
– Что ты, Иринья Степановна, – дрожащим голосом говорила Варвара, – мы и не думаем, полно тебе петрушку валять.
– Мы никуда не уедем, – подтверждал Передонов, – нам и здесь хорошо.
Хозяйка не слушала, подступала к оторопелой Варваре и размахивала кулаками у ее лица. Передонов держался позади Варвары. Он бы и убежал, да любопытно было посмотреть, как хозяйка и Варвара подерутся.
– На одну ногу стану, за другую дерну, пополам разорву! – свирепо кричала Ершова.
– Да что ты, Иринья Степановна, – уговаривала Варвара, – перестань, у нас гости.
– А подавай сюда гостей! – закричала Ершова, – гостей-то твоих мне и нужно!
Ершова, шатаясь, ринулась в залу и, вдруг переменив совершенно и речь и все свое обращение, смиренно сказала Преполовенской, низко кланяясь ей, причем едва не свалилась на пол:
– Барыня милая, Софья Ефимовна, простите вы меня, бабу пьяную. А только, что я вам скажу, послушайте-ка. Вот вы к ним ходите, а знаете, что она про вашу сестрицу говорит? И кому же? Мне, пьяной сапожнице! Зачем? Чтобы я всем рассказала, вот зачем!
Варвара багрово покраснела и сказала:
– Ничего я тебе не говорила.
– Ты не говорила? Ты, касть поганая? – закричала Ершова, подступая к Варваре со сжатыми кулаками.
– Ну, замолчи, – смущенно пробормотала Варвара.
– Нет, не замолчу, – злорадно крикнула Ершова и опять обратилась к Преполовенской. – Что она с вашим мужем будто живет, ваша сестра, вот что она мне говорила, паскудная.
Софья сверкнула сердитыми и хитрыми глазами на Варвару, встала и сказала с притворным смехом:
– Благодарю покорно, не ожидала.
– Врешь! – злобно взвизгнула на Ершову Варвара.
Ершова сердито гукнула, топнула и махнула рукою на Варвару и сейчас же снова обратилась к Преполовенской:
– Да и барин-то про вас, матушка-барыня, что говорит! Что вы будто раньше таскались, а потом замуж вышли! Вот они какие есть, самые мерзкие люди! Плюньте вы им в морды, барыня хорошая, ничем с такими расподлыми людишками возжаться.
Преполовенская покраснела и молча пошла в прихожую. Передонов побежал за нею, оправдываясь.
– Она врет, вы ей не верьте. Я только раз сказал при ней, что вы – дура, да и то со злости, а больше, ей-богу, ничего не говорил, – это она сама сочинила.
Преполовенская спокойно отвечала:
– Да что вы, Ардальон Борисыч! ведь я вижу, что она пьяная, сама не помнит, что мелет. Только зачем вы все это позволяете в своем доме?
– Вот поди, знай, – ответил Передонов, – что с нею сделаешь!
Преполовенская, смущенная и сердитая, надевала кофту. Передонов не догадался помочь ей. Еще он бормотал что-то, но уже она не слушала его. Тогда Передонов вернулся в залу. Ершова принялась крикливо упрекать его. Варвара выбежала на крыльцо и утешала Преполовенскую:
– Ведь вы знаете, какой он дурак, – что говорит сам не знает.
– Ну, полноте, что вы беспокоитесь, – отвечала ей Преполовенская. – Мало ли что пьяная баба сболтнет.
Около дома, на дворе, куда выходило крыльцо, росла крапива, густая, высокая. Преполовенская слегка улыбнулась, и последняя тень недовольства сбежала с ее белого и полного лица. Она попрежнему стала приветлива и любезна с Варварою. Обида будет отомщена и без ссоры. Вместе пошли они в сад пережидать хозяйкино нашествие.
Преполовенская все посматривала на крапиву, которая и в саду обильно росла вдоль заборов. Она сказала наконец:
– Крапивы-то у вас сколько. Вам она не нужна?
Варвара рассмеялась и ответила:
– Ну вот, на что мне она!
– Коли вам не жалко, надо у вас нарвать, а то у нас нету, – сказала Преполовенская.
– Да на что она вам? – с удивлением спросила Варвара.
– Да уж надо, – сказала Преполовенская, посмеиваясь.
– Душечка, скажите, на что? – взмолилась любопытная Варвара.
Преполовенская, наклонившись к Варварину уху, шепнула:
– Крапивой натирать – с тела не спадешь. От крапивы-то и моя Геничка такая толстуха.
Известно было, что Передонов отдает предпочтение жирным женщинам, а тощих порицает. Варвару сокрушало, что она тонка и все худеет. Как бы нагулять побольше жиру? – вот в чем была одна из главнейших ее забот. У всех спрашивала она: не знаете ли средства? Теперь Преполовенская была уверена, что Варвара по ее указанию будет усердно натираться крапивою, и так сама себя накажет.
III
Передонов и Ершова вышли на двор. Он бормотал:
– Вот поди ж ты.
Она кричала во все горло и была веселая. Они собирались плясать. Преполовенская и Варвара пробрались через кухню в горницы и сели у окна смотреть, что будет на дворе.
Передонов и Ершова обнялись и пустились в пляс по траве кругом груши. Лицо у Передонова попрежнему оставалось тупым и не выражало ничего. Механически, как на неживом, прыгали на его носу золотые очки и короткие волосы на его голове. Ершова повизгивала, покрикивала, помахивала руками и вся шаталась.
Она крикнула Варваре в окно:
– Эй, ты, фря, выходи плясать! Ай гнушаешься нашей компанией?
Варвара отвернулась.
– Чорт с тобой! Уморилась! – крикнула. Ершова, повалилась на траву и увлекла с собою Передонова.
Они посидели обнявшись, потом опять заплясали. И так несколько раз повторялось: то попляшут, то отдохнут под грушею, на скамеечке или прямо на траве.
Володин искpенно веселился, глядя из окна на пляшущих. Он хохотал, строил уморительные гримасы, корчился, сгибал колени вверх и вскрикивал:
– Эк их разбирает! Потеха!
– Стерва проклятая! – сердито сказала Варвара.
– Стерва, – согласился Володин, хохоча, – погоди ж, хозяюшка любезная, я тебе удружу. Давайте пачкать и в зале. Теперь уже все равно сегодня не вернется, упаточится там на травке, пойдет спать.
Он залился блеющим смехом и запрыгал бараном. Преполовенская подстрекала:
– Конечно, пачкайте, Павел Васильевич, что ей в зубы смотреть. Если и придет, так ей можно будет сказать, что это она сама с пьяных глаз так отделала.
Володин, прыгая и хохоча, побежал в залу и принялся шаркать подошвами по обоям.
– Варвара Дмитриевна, дайте веревочку, – закричал он.
Варвара, ковыляя, словно утка, пошла через залу в спальню и принесла оттуда конец веревки, измочаленный и узловатый. Володин сделал петлю, поставил среди залы стул и подвесил петлю на крюк для лампы.