Столько лет! — вздохнула Линн, глядя в окно. Четыре года понадобилось, чтобы заново построить жизнь, бездумно разбитую владельцем Корт-хауса. Четыре года — чтобы позабыть мужчину, который насладился ее невинностью, в прямом и переносном смысле… Три года она свято верила в несбыточную сказку о том, что их отношения незыблемы и вечны…
Первая встреча с будущим возлюбленным запомнилась ей на всю жизнь. Она проработала у Реймонда Монкфорда-старшего уже с месяц, однако толком осмотреть особняк так и не успела. Не дом, а настоящий лабиринт: бессчетные комнаты, бесконечные коридоры и галереи, уводящие к новым комнатам… Тут немудрено и заблудиться! А прикованный к креслу старик, разумеется, не мог послужить ей гидом.
Владелец разрешил ей бродить по усадьбе где вздумается, а затем завалил работой, так что у секретарши и на раздумья-то времени не оставалось, не говоря уже о прогулках по дому и парку.
И все-таки Корт-хаус ее очаровал. Ну, разве не славно, расположившись в теплой, уютной библиотеке, в окружении книг, записывать причудливые воспоминания владельца усадьбы и следить, как за окном зима вступает наконец в свои права, набрасывая белое покрывало на рощи и холмы, протянувшиеся до самого горизонта.
В провинциальном городке, где прошло детство Линн, дома теснились на узких средневековых улочках. В сравнении с миниатюрным коттеджем, в котором Линн жила вместе с матерью, пока та была жива, Корт-хаус казался дворцом и средоточием покоя и мира.
Работа тоже пришлась девушке по душе. Любопытно было собирать по крупицам факты, перемежающиеся красочными отступлениями, и превращать их потом в очередную главу книги. Прошлое Монкфорда-старшего завораживало ее: да, этот человек немало повидал на своем веку!
В тот вечер Линн работала в библиотеке одна, когда он вошел. В полумраке комнаты, освещенной лишь настольной лампой, молодой человек казался демоном ночи. Длинное, до полу, черное пальто, темный свитер… Линн влюбилась с первого взгляда. Безнадежно, безумно влюбилась в галантного красавца Реймонда Монкфорда-младшего…
— Так я дождусь ответа или нет? — раздраженно осведомился Норман. — Или ты всю дорогу намерена предаваться раздумьям?
— Что такое?
— О, черт! — выругался Норман сквозь зубы. — Да от тебя сегодня и впрямь толку мало. От души надеюсь, что к концу пути ты слегка придешь в себя. Тебе, между прочим, предстоит записи делать, а не странствовать дорогой грез!
— Не я ли просила, чтобы от участия в этом проекте меня избавили?
— Просила. Но разумных доводов не привела. Дело в усадьбе, так? Ты ведь выросла где-то в здешних краях?
Линн не помнила себя от удивления. И как то шеф запомнил столь пустячную деталь ее автобиографии, сданной с прочими документами двадцать месяцев назад!
— Неподалеку, — неохотно подтвердила Линн.
Корт-хаус — местная достопримечательность, название это у всех на устах. Однако она впервые увидела усадьбу своими глазами, лишь нанявшись секретаршей к ее владельцу. А в Эдинбург сбежала залечивать разбитое сердце…
— Как трогательно! А правда ли, что здесь, в провинциальных городках, все знают друг друга по имени?
— Неправда, — отрезала Линн. — Да, мой родной город мал, но не настолько же! Почему-то эдинбургцы уверены, что в пятидесяти милях от их города — патриархальные деревушки, где дома крыты соломой, а местный люд щеголяет в домотканых одеждах!
— А на самом деле все иначе? — изобразил недоверие Норман. — Ты открыла мне глаза!
— Ха-ха.
— Опять не угодил. По-моему, твое чувство юмора еще не пробудилось от зимней спячки.
Линн неловко заерзала на сиденье. Ей показалось, что внезапный интерес Нормана к ее родному городку в корне изменил их отношения, построенные на чисто профессиональной основе. Суть перемены Линн затруднялась объяснить и внутренне напряглась, предчувствуя недоброе.
— Так на что похож твой городишко? — Норман взглянул на собеседницу и невозмутимо пояснил: — Любопытно было бы знать, на предмет привлечения туристов в Корт-хаус.
Линн слегка расслабилась.
— Живописное местечко, — отозвалась она, мысленно возвращаясь в прошлое. — Центральная улица просто прелестна. Вместо безликих супермаркетов — коттеджи. Там до сих пор есть свой мясник, булочник, бакалейщик…
— Корзинщик…
Линн непроизвольно улыбнулась.
— И корзинщик тоже. Во всяком случае, одного я помню.
— Как насчет местных достопримечательностей?