– Никакой он не мой принц, – привычно огрызнулась Ноэль.
– А теперь он знает, что у него есть сын.
– Незаконнорожденный.
– Зато ты не замужем и подданная Шерданы. Не говоря о том, что ты до сих пор его не забыла.
– Ну что за глупости! Я не собираюсь выходить за Кристиана, чтобы он смог назвать Марка своим законным наследником.
– Но разве не об этом ты всю жизнь мечтала?
– Когда мы с ним встретились, ты жила в Италии и не видела, что у нас было. Он не из тех, кто становится примерным семьянином, а я ни за что не выйду за него, просто чтобы обеспечить его наследником.
Прошло уже целых пять лет, но боль, которую причинил Кристиан, раз и навсегда выкинув ее из своей жизни, так и не ушла.
И она никогда ему этого не простит и не забудет.
Устроившись с ноутбуком за крошечным столиком на балконе третьего этажа и обдумывая вчерашнюю встречу с Ноэль, Кристиан задумчиво посмотрел на узкую улочку.
Разумеется, у него были апартаменты во дворце, но он редко ими пользовался, предпочитая заниматься делами без лишних свидетелей. Кристиан уже давно сбился со счета, покупая очередной новый дом во всех уголках Европы, где занимался делами и зачастую жил. В самой же Шердане у него были уютные апартаменты в центре столицы Кароне, поблизости от пекарни, кафе и ресторанов, и замок с отличным виноградником в двух часах езды на север.
Узнав, что у него, оказывается, есть сын, Кристиан всю ночь, лежа в кровати, разглядывал потолок. Мысли так и бурлили в голове. А потом встал и проверил почту. Ник с Брук поженились в среду, лишив его тем самым целого рабочего дня. Обычно по утрам он предпочитал работать из дома, а вечерами активно развлекался и общался, так что, если подумать, можно считать, что он не рано встал, а просто пришел позднее обычного.
Вот только несмотря на благие намерения у него никак не получалось сосредоточиться на присланном генеральным директором отчете о недавно купленной итальянской компании, которая занималась робототехникой, и он лишь бездумно разглядывал колонки цифр, не в силах разобраться в их значении.
Ноэль родила от него сына и пять лет скрывала это, что в эру современных массмедиа вполне может сойти за подвиг. Вчера, вернувшись домой, он так и кипел от ярости. Ну и что из того, что он заставил ее поверить, будто хочет прервать отношения? Она была беременна его ребенком и обязана была сказать ему это. Только как бы тогда все повернулось? Тогда он считал, что ей лучше всего следовать за мечтой и стать дизайнером в Париже. Но что бы он сделал, узнав о ребенке? Женился бы?
Кристиан покачал головой.
Да ему бы и в голову это не пришло. И она достаточно хорошо его знала, чтобы это понять. Как третий сын он пользовался полной свободой, прожигая жизнь и не думая о завтрашнем дне.
Но несчастный случай все изменил. Изменил его самого. Тогда он рискнул жизнью ради другого, но так и не сумел избавиться от страха. Огонь не просто обезобразил его правую сторону. Он заставил задуматься о чувствах окружающих. Раньше ему всегда нравилось быть безответственным эгоистом, но огонь что-то безвозвратно в нем изменил. Он уже не мог больше не думать о последствиях своих действий для других, и осознание этого было для него едва ли не болезненнее, чем долго и мучительно заживавшие ожоги.
И отсылая Ноэль в Париж, словно больше не желал видеть ее в своей жизни, он отлично знал, что причиняет ей боль и разбивает сердце. И причинять ей боль было труднее, чем понимать, что они никогда больше не встретятся. Но если бы она осталась, то на нее вылилось бы еще больше горя.
И вот теперь стоило ему лишь узнать о сыне, как она снова стала частью его жизни. Эта мысль внушала ему одновременно и радость и страх.
Заявившись вчера к ней на порог, он вернул их прежние отношения на круги своя. Пока они были вместе, он часто без предупреждений заваливался к ней в гости после закрытия клубов.
Познакомились же они в кафе рядом с его апартаментами, где она работала официанткой. Вот только, в отличие от большинства женщин, ни титул, ни очарование не произвели на нее особого впечатления. Она обращалась с ним таким подчеркнуто деловым тоном, что он просто не мог сдаться, пока не уговорил ее погулять после работы.
На самом деле, они никогда не встречались. Во всяком случае, в общепринятом представлении. Она была слишком собранна и серьезна, чтобы наслаждаться его ветреной жизнью, и слишком благоразумна, чтобы пытаться сблизиться с его случайными приятелями. Но она была именно тем, что ему нужно. Ее квартирка стала его убежищем. А когда через полгода они наконец-то стали любовниками, она уже была ему ближе, чем все остальные женщины этого мира.