- А может, и не за Энэжи… - длинный незаметно толкнул локтем Кириа. - Глянь, смотрит в нашу сторону. А вчера тебя выбрал, думаешь, случайно? Приглядывает. Не завидую.
- Постарайся вести себя естественно, - шепнул летчик.
- Это как-то поможет? - поинтересовался Кириа.
- Мы еще не разработали тактику поведения для таких случаев. Но так хоть умрешь с достоинством.
Глаза Кириа непроизвольно расширились, он молча кивнул, ощущая затылком чей-то очередной взгляд. Надзиратель, к счастью, был далеко - прогулочным шагом он дефилировал вдоль шеренги, стараясь держаться на максимальном расстоянии от доктора.
- Вот это выдержка, - проронил летчик, косясь на Кириа.
- Шок, скорее, - длинный дернул плечом.
Кириа знал, почему Рамфоринх зачастил к их бараку. Однако какую отговорку придумает врач сегодня, чтобы свидеться с радистом? Быть может, он и не торопится - куда ему торопиться, в самом деле? - но у Энэжи оставалось мало времени. Кириа не спал предыдущую ночь, слушал стоны, прикидывал, точно ли выиграет, затеяв договор с опаснейшим человеком в лагере. В конце концов, пришел к выводу, что, как бы ни повернулась фортуна, проиграют все, и это его устраивает.
Он спокойно пронаблюдал, как Рамфоринх нагнал надзирателя, вежливо с ним переговорил. Оба вдруг рассмеялись, и Кириа уловил натянутость в смехе солдата - яркую, отчетливую и болезненную.
- Буду за тебя молиться, - услышал он за спиной. Но в голосе не звучало сочувствия, только слабость.
- Ты был атеистом? - спросил Кириа через плечо.
- А?
Рамфоринх ровным шагом приближался к продрогшим заключенным и улыбался, словно проходила фотосъемка. Теперь уже не трое, а вся шеренга смотрела на пленника, которого заприметил коршун. В воздухе повис неслышимый выдох облегчения, когда врач схватил жертву за ворот и выдернул из ряда.
Закономерное событие, подумал пленный. Он ждал, что его должны забрать или связаться как-то иначе. Ждал и боялся. Сейчас дело осложнялось усиливающимся холодом, у Кириа оставалась надежда вернуться в барак, в общую массу согревающихся тел, что спасали друг друга ночью. Возможно, в комнате врача будет теплее и одному, но из двух зол предпочтительнее холод. Тем более, непонятно, куда Рамфоринх направляется. Может, и не в комнату совсем. Пленный вздрогнул, вспомнив операционную.
Они приближались к медблоку, когда Кириа нашел силы.
- Что вы ему сказали? Почему он меня отпустил?
- Сказал, что наблюдаю новый образец. Имеет значение?
Смысл слов дошел не сразу. Еще пару секунд Кириа чувствовал себя в относительной безопасности, как вдруг хрупкое равновесие пошло трещинами. Рамфоринх сказал стражнику, что наблюдает… В ушах зазвенели слова длинного соседа, а перед глазами поплыли чернильные рисунки из коллекции Рамфоринха.
“Но должен он был что-то сказать… - утешал себя пленный. Идти стало сложнее, в конечностях задребезжала отвратительная слабость. - Ведь должен он был как-то вытащить меня”.
В любом случае у них оставался договор. И Кириа нутром чуял, как Рамфоринху необходим этот маленький плеер, для которого он раздобыл где-то детали радиоприемника. Возможно даже, ограбил склад. Но ограбит ли он его, когда потребуется выполнить свою часть договора? Может быть, он уже добыл итариум?
Кириа убедился, что кругом никого.
- А где ампулы? - страшно, но почву надо нащупывать.
- А ты хочешь получить их на руки? - Рамфоринх одарил собеседника удивленно-насмешливым взглядом, сильная рука схватила за плечо и перенаправила вправо - вниз по лестнице. На улице царствовали сумерки, потому Кириа не сразу понял, где они оказались, хотя определить можно было по одному запаху.
- Как еще я должен хотеть?!
Свободной рукой Рамфоринх потянул тяжелую дверь, обитую металлическими пластинами и скобами. Из проема ударило холодом, потянуло тьмой и потусторонним ужасом.
- Если тебя с ампулами застукают, балбесина - обоим конец! И я постараюсь, чтобы твой конец тебе запомнился на сто жизней вперед! - видимо, в подтверждение угрозы Рамфоринх запулил пленником в крематорий.
Кириа рухнул на пол, осторожно поднял голову - его обнимала темнота. Дверь за спиной захлопнулась со страшным лязгом.
- Чего вздрагиваешь? - Рамфоринх весело хмыкнул и замер, словно хищник в темном углу. Под потолком замигал свет, озаряя крохотную комнатку и то, что лежало, сваленное кучей, вдоль стен. То, что лежало перед носом.
- Еще не утилизировали, - отмахнулся Рамфоринх. - Не обращай внимания. Вон, видишь стол? Не видишь, да? Он твой на всю ночь.
Кириа было не до стола. Он уставился на белые волосы, перемазанные в крови, меж кудрей темнели растрескавшиеся когти и белесые пальцы. Не сразу понял, что это вообще такое, что за сплетение рук, ног, волос и ран, а когда понял, дернулся назад и не закричал лишь от того, что ужас душил изнутри голос. Дернувшись, Кириа оказался в объятьях мертвых рук - сзади его ожидало еще одно нагромождение тел. Они лежали ровными штабелями по обе стороны.
Не сказать, чтобы он никогда не видел мертвых - за годы войны приходилось наблюдать тела совсем изувеченные. От них никогда не разило такой обреченностью. В своем полку он ждал смерти в любую секунду, но неопределенность каждого делала бессмертным. А хозяин вот этой вот головы, что встретила Кириа первой - он наверняка был в курсе, сколько осталось, что его ждет и…
Затошнило. Да еще врач, не желавший заткнуться:
- Как кровь на снегу. На грязном таком снегу, не находишь?
Пленный поднялся, преодолевая дрожь и слабость. Врач двигался посреди буйства бело-красного и оценивающе смотрел, не переставая улыбаться. На стол в дальнем конце помещения посыпались детали и складные паяльные аппараты. Кириа не совсем понимал, что происходит. Мысли крутились вокруг перчаток в ведре крови.
Наверняка Рамфоринх всех завалил самолично, гад! А самое ужасное - Кириа вдруг понял: каждый попавший в лагерь, в конечном итоге, не минует ни лабораторию, ни крематорий. Кроме тех, кому повезло погибнуть при расчистке. Кажется, Рамфоринх уловил цепочку мыслей в бегающих глазах Кириа, улыбка сделалась веселее, острых зубов показалось больше.
- Ну… ты не расслабляйся, гений. Не знаю, как быстро справишься, но на все у тебя одна ночь. Потому что… ну ты понимаешь, нас не должны видеть слишком часто. Печь разжечь не могу… или ты хочешь этого?
Ночь в крематории среди тех, кто, возможно, вчера работал по правую руку, а теперь лежит, растерзанный. В помещении, пропитанном запахом горелой плоти. Ночь в ужасно холодном месте… Как быстро отсюда испаряется кровавое тепло! Рядом не было стены, чтобы опереться на нее, дотянуться до ближайшей значило забраться на метровое нагромождение.
- Утром я приду за тобой, надеюсь, прибор будет готов? Да, кстати! Кто-нибудь из караула может заметить свет в щелях и прийти проверить.
- Что? Как? - новость отрезвила. Кириа словно выплыл из тумана. Врач стоял у двери и вставлял в замок ключ.
- Ну… это их обязанность. Я запру тебя тут, но у дежурных есть чем отпереть. Когда я приду - постучу, прежде чем открывать. Три раза.
- И что же мне делать?! Тут и прятаться негде!
- Это мне тут прятаться негде, - засмеялся Рамфоринх. - А тебе - в любой угол! Только в печь не лезь. Утром ее могут растопить. Тебе не понравится.
Кириа в ужасе оглянулся. Не хотелось верить в то, что ему предлагают.
- Что? Нет!
- Ну… прятаться или не прятаться - дело твое, конечно. Не забудь детали с глаз убрать прежде, чем нырнешь в трупы.
С этими словами он покинул ошарашенного Кириа. Страшное предложение долго звенело в ушах напополам со смехом, они не давали сосредоточиться, развернуться и идти, наконец, к рабочему месту. Как можно работать с трясущимися руками, нерабочей головой, ожидая рокового визита? Как тут вообще можно что-то делать? Пленный старался не смотреть мимо стола, когда шел к нему. Но боковое зрение нещадно выхватывало изгибы существ, заполнивших пространство. Холод хранил их. Трупы еще не начали разлагаться, но особый запах формалина и медикаментов почти не перешибал запах сгоревших тел. Так что можно сказать - мертвецы были не только по бокам, а заполняли пространство до потолка, проникали в легкие через нос и в разум через глаза.