Но Машка была способна на любое чудо, а потому её бесхитростный трёп слегка отвлёк от удручающих мыслей. Она увлечённо копалась в моём шкафу, перебирала тряпку за тряпкой. На полу образовалась кучка «не одобрено», а на кровати покоилась груда вещей, которые просто необходимо взять с собой.
— А что насчёт этого?
Машка потрясла в воздухе полосочкой изумрудного цвета и хитро прищурилась. Она изучала плотное переплетение тонкого кружева и атласных бантиков на абсолютно новом бюстгальтере. По велению сердца я зацепила его по выгодной цене в магазине, а придя домой забыла о его существовании. Пока подруга не извлекла его из бумажного пакета.
— Он мне там точно не пригодится, — отрицательно качая головой, аккуратно уложила свитер на постепенно заполняющееся дно чемодана.
— Ну а вдруг?
— Что вдруг, Маш? У меня, вообще-то, жених есть.
Как бы в доказательство правильности моих слов на безымянном пальце россыпью мелких бриллиантов сверкнуло обручальное кольцо.
— Говорю, вдруг Влад приедет? — она призадумалась, — Хотя лучше бы не приезжал, конечно.
— Машка!
— Молчу, молчу, — подруга жестом закрыла «замочек» на губах, но не выдержала и пробурчала, — Я всё равно тебе его положу… и презервативы закину, так, на всякий пожарный.
Дальше, под чутким руководством Маши, дело по сбору чемодан пошло гораздо быстрее и веселее. Пока я пыталась упаковать почти половину своего гардероба в малогабаритный чемодан, Машка по-хозяйски вывалила всю мою косметику на кровать и принялась перебирать разноцветные тюбики.
— Втянули, понимаешь, тебя в какую-то авантюру непонятную, — вернулась подруга к, казалось, уже закрытой теме. — Не объяснили ничего толком, а ты бери и езжай непонятно куда.
— Ну какие авантюры, Маш? Я еду работать.
— Не хочу тебя отпускать, — призналась подруга и тяжело вздохнула. — В прошлый раз мне пришлось собирать тебя в кучку, как конфетти после Нового года. Больно думать, что это может произойти снова.
Я присела на край кровати, сдвигая в сторону палетку теней и разнообразные кисточки, обняла подругу за плечи.
— Теперь всё иначе – я другая. Тем более, сейчас я точно знаю, для чего туда еду и когда я вернусь.
— Ох, Сашка, Сашка. А может мне с тобой поехать?
— И как ты объяснишь директрисе, что бросишь своих учеников на три месяца? — рассмеялась я.
— Что-нибудь придумаю. А лучше это сделай ты, из нас двоих твоя фантазия гораздо богаче.
— Не надо, Маш, — покачала я головой. — Судя по всему, я буду сутками пропадать на съёмочной площадке, так что на всякие там мысли и необдуманные поступки у меня даже времени не будет.
— Но ты же знаешь, что тебе нужно только свистнуть и я, как Сивка-Бурка, окажусь рядом?
— Только на это вся надежда, Кирьянова!
Как только солнце начало клониться к горизонту, а на город опустилась вечерняя серость, я проводила подругу и вернулась в тихую спальню. Стоило Машке и её буйной энергии покинуть эту квартиру, все глупые мысли вернулись, голова тонула под бесконечным потоком сомнений и страхов. Всё, что я с таким упорством и хладнокровием хоронила в себе, пробудилось вновь. Спрятанные в самые тёмные трещины души воспоминания голодными змеями выползали наружу.
Я думала, что после возвращения в дождливый Петербург, мне станет легче, но оказалось совсем наоборот. Раньше я хотя бы знала – он в любом случае вернётся домой. Уставший, пьяный, безразличный, но это случится.
Первое время я ждала, что он бросится за мной, попытается вернуть и всё будет как прежде. Я ждала поступка. Но Богдан лишь обрывал телефон. Он был настроен на бесполезный разговор, время которого истекло ещё в Москве. Мне пришлось сменить номер, чтобы окончательно оборвать это всё. Кое-как уговорила себя собрать вещи, которые Белинский оставил в моей квартире, планируя забрать как-нибудь потом, и безжалостно отправила их на помойку. Я стёрла все фото, все сообщения. Удалила его телефон. Уничтожила все, что могло хотя бы напоминать о нем.