– Это очень смело.
– Как и находиться рядом со мной.
– Наверное, показывают пальцем? – говорит с улыбкой, усаживаясь на меня.
Мои ладони уже на ее бедрах, ускользают вверх по изгибу спины. Мы так и не оделись. Приняли душ после моря и забрались в кровать.
– Особенно дети.
– Хочешь, я тебя от них спрячу? – произносит и накрывает нас одеялом с головой.
– Нет, пусть смотрят, мне не жалко.
Ерзает бедрами – дразнит.
– Тогда могу быть твоей защитницей. Хочешь?
– Очень... просто моей...
Одно ловкое движение бедрами, и Ада уже насаживается на мою плоть. С ней каждый раз – как в первый. Только сейчас нужна не разрядка, а лишь само ощущение нашей близости, которым не насытиться. Мы не спешим, просто наслаждаемся друг другом, вместо завтрака. Прерывает стук в дверь, и как его следствие – появление в комнате ассистента. Приходится выглянуть из-под одеяла.
– О! Простите, – извиняется он, краснея, едва переступив порог. – Но я должен сказать, что завтрак подходит к концу. Через полчаса вас ждет у себя миссис Оуэн. А в полпятого уже необходимо быть у пирса, в пять отплытие.
– Спасибо, Стеф.
– Успеем? – спрашивает Ада, тоже выползая из-под одеяла, когда уходит парень.
– Конечно, – отвечаю ей, перекладывая на спину.
***
Психолог как обычно мучает вопросами, подводя итоги. Но сегодня ничего из этого не напрягает. Ответы сами слетают с языка.
– Так что скажешь, Дин, влияет ли внешность на отношения? Как думаешь?
– Думаю, все индивидуально. У отношений нет законов.
– И все-таки, Ада тебя приняла, правильно?
– Потому что это Ада. Она особенная.
– Ты ее любишь? – интересуется с улыбкой, по-настоящему женской в таких вопросах.
– Да.
***
К моменту отплытия у пирса шумно и весело. Льется шампанское за прощание с островом. Том ныряет в море прямо в одежде, и тащит за собой Мэри, которая поначалу хочет его за это убить, но быстро меняет гнев на милость, стоит только парню заткнуть ей рот поцелуем. И они не одни здесь такие сумасшедшие и влюбленные. Эксперимент явно удался. Мы с Адой сидим на берегу, глядя на все это безобразие. Моя рука лежит на ее плечах – обнимаю, прижимая к себе. Она поначалу улыбается, но тяжелые мысли все равно берут свое.
– И что дальше? – спрашивает Ада.
– Едем ко мне, – отвечаю, как очевидный факт.
На это молчит, слишком подозрительно.
– Ты против? – уточняю.
Сбросив мою руку со своего плеча, Ада поворачивается ко мне лицом.
– Я очень хочу поехать с тобой, Дин. Но я не могу так сорваться с места. Меня ждут дома. У меня, в конце концов, есть работа, какие-то обязательства.
– Тогда я еду с тобой, – отвечаю такое же очевидное. – Если ты правда этого хочешь. Если тебе не нужно подумать или что-то еще.
Она отворачивается, прячет глаза. И я уже знаю, чего хочет.
– Хорошо. Тогда я буду ждать звонка, – говорю ей, избавляя от лишних слов, и поднимаюсь на ноги.
– Дин! – быстро говорит она, с испугом, будто боится, что собираюсь исчезнуть.
Но я рядом, подаю ей руку, чтобы помочь подняться. И не отпускаю потом, вместе этого прижимая к себе. Так и стоим, молча и долго. Я дышу ее запахом, уже ставшим привычным составляющим моего воздуха. Она – уткнувшись лицом мне в шею. Это похоже на какое-то расставание, которое впервые так тяжело принимать. Хочется настоять на своем и в то же время не давить.
– Дай мне немного времени, – просит Ада.
– Как захочешь.
– Тогда не злись.
– Я не злюсь. С чего ты взяла?
– Напряжен, как камень. Думаешь, я не позвоню?
– Не хочу загадывать.
– Я позвоню. Обязательно, – говорит, поворачивая к себе мое лицо и припадая к губам.