Глава 3.Дин
Дин
Первая ночь заканчивается на странной ноте.
– Кстати, ты любишь музыку?
Она говорит о виолончели, о ее настройке, со знанием дела. Ее руки любопытны, неторопливо изучают меня. Но вдруг она уходит, оставляя внутри неприятное чувство одиночества. В темной комнате полно голосов, но я словно один. Мне не хватает именно ее голоса. Бред. Встаю так резко, что роняю стул. Прощаюсь с парой рядом и ухожу. Здесь больше нечего делать.
Ночью как обычно не спится. Взяв плеер, иду на пляж. Но вместо музыки поначалу долго слушаю шелест прибоя. Пытаюсь вспомнить, как звучит виолончель. Рисую образ Ады у себя в голове. При этом кажется, что занимаюсь ерундой. Один вечер в компании невидимой мне девушки, и я уже заинтригован. В обстановке ли дело или с самой девушке – как теперь понять?
Мое утро наступает привычно после обеда. В комнату психолога личное приглашение, как последнего и задержавшегося. Наш доктор весьма приятная женщина. Она располагает к себе, но открывать темные стороны своей души не хочется даже ей. Боюсь, она там заблудится.
– Могу я попросить? – спрашиваю у миссис Оуэн.
– Конечно, Дин, говори.
– Можно ли где-то достать для меня музыку на виолончели?
– Я спрошу у Сэма. Он у нас слушает классику. А если нет, то скачает из интернета.
– Спасибо.
Ближе к вечеру парни плавно перетекают на кухню. Вижу разную реакцию у тех, кто меня еще не видел. Знакомлюсь со всеми окончательно. Первый ступор вскоре заменяет любопытство. Первые полчаса говорим о татухах, разглядываем их на каждом, у кого есть. Мне приходится раздеться до трусов. Когда начинается критика, тема быстро уходит в другое русло. У нас особое задание – приготовить ужин для дам. Мой выбор дамы падает на Аду, без вариантов. Почему? Потому что мне так хочется. Открыв холодильник, долго чешу лысину. Продуктов тьма, но беда в том, что я совершенно не умею готовить. Сварить для нее сосиски и сделать яичницу? Хоть так, и это лучше, чем оставить ее голодной. Но только я достаю сосиски и яйца, как рядом появляется Том:
– Что ты делаешь? Только не говори, что собираешься кормить девушку... вот этим?
– Конечно, нет! Сейчас сварганю фуа-гру с равиолями. Делов-то.
– Угу, – недоверчиво кивает он. – Ты вообще в курсе, что фуа-гра не склоняется? И из чего ты собрался это делать, из сосисок? Ты готовить-то умеешь?
– Если я это скажу, мне придется тебя убить.
Том засмеялся.
– Очень смешно... Нет, ты серьезно? То есть Ада останется голодной в любом случае. Я понял. И знаешь, как мы это исправим? Мы приготовим для нее рататуй и курочку в имбирном соусе.
– Мы?! – не понял я, пытаясь вспомнить, что такое рататуй.
– Да, мы. Я буду Реми, а ты Альфредо Лингвини. Как в мультике, усек?
Как оказалось, Том с удовольствием готовил, в рамках своего хобби, для родных и друзей. Поэтому опыта в этом деле набрался немалого. В итоге моими руками и не без его прямой помощи мы приготовили простое и аппетитное блюдо. С таким было даже не стыдно идти в темную комнату. Что я и сделал, надев в этот раз джинсы и футболку.
Глава 4.Ада-1.Вечер второй
Вечер второй.
Ада
Когда ты находишься в темноте, первое, что атакует тебя со всех сторон, – растерянность. Слишком много всего и сразу "включается", когда полностью лишаешься зрения. В этот момент важно не поддаться панике и тому, что ещё рождается внутри тебя, и попробовать научиться распознавать всё, о чём тебе буквально кричат остальные органы чувств. Ты учишься узнавать ароматы, слышать острее, чем до момента вхождения в тёмную комнату. Но самое главное – ты учишься острее чувствовать. Это ощущение связано со всем, что тебя окружает. С тем, как рядом на стул приземляется кто-то, кто уже стал тебе более близким среди остальных представителей сильной половины "Кайлуа". С тем, как от этого понимания по телу проходит странная волна возбуждения, смешанного со смущением. С тем, что кончики пальцев начинает покалывать от желания снова почувствовать тепло чуть шероховатой на ощупь кожи.