– Не всех, – Зверев чертыхнулся сквозь зубы. – Лично я в горы вряд ли соберусь. Знал бы я, что тут будет такое, ни в жизнь сюда не поехал.
– Что-что… простите?
– Ничего!
Понимая, что напрасно сорвал злость на собеседнице, Павел Васильевич махнул рукой и двинулся в сторону лестницы, мысленно ругая управленческого начмеда Карена Робертовича Аганесяна, который надоумил Зверева выбрать именно этот санаторий и поспособствовал в получении путевки.
– А чего же вы не остались с семьей? – крикнула администраторша вслед уходящему гостю.
– Нет у меня семьи и никогда не было! Моя семья – это моя работа!
Зверев поднялся на второй этаж и, открыв дверь, вошел в свой номер. Две кровати у стен, шифоньер, круглый, застеленный цветастой скатертью стол, две прикроватные тумбочки и ковровая дорожка в прихожей. Номер был довольно просторным, и Зверев, поставив у входа чемодан, тут же прошел в помещение и быстро осмотрелся. На подоконнике стояли две бутылки зубровки и хозяйственная сумка, от которой пахло чесноком и чем-то моченым. Если не считать сложенные у окна запасы, помещение было убрано. Зверев разобрал вещи, принял душ и, согласно рекомендации очкастой администраторши, улегся в кровать и уснул.
Он проснулся оттого, что кто-то тронул его за плечо. Зверев вздрогнул и сел на кровати. Напротив него стоял невысокий, чуть полноватый мужчина лет шестидесяти пяти, одетый в белую футболку и трикотажный спортивный костюм «Динамо». Лоснящуюся лысину новоявленного динамовца дополняли обрамляющие ее седые волосики, крупный с горбинкой нос и довольно узкие бледно-голубые глазенки. На шее у мужчины висело махровое полотенце, в руках он сжимал новенький малоформатный фотоаппарат «Зоркий».
– Хватит дрыхнуть, сосед, а то и Новый год проспишь! Вставай-вставай, знакомиться пора! – буквально сияя, воскликнул динамовец.
Зверев поднялся и посмотрел на часы, его назойливый сосед продолжил:
– Вставай, у нас с тобой ужин через час в местной столовой! Между прочим, это будет праздничный ужин в честь Нового года. Вот только ужина я предлагаю не ждать. Сейчас вот это, – динамовец указал на зубровку, – раздавим, а уж потом и в столовку потопаем. А то как же, нужно ведь замахнуть по трошки за знакомство.
Зверев встал, оделся и скептически осмотрел своего соседа. Говорок необычный, с легким акцентом. По виду деревенский, самый обычный трудяга: хлебороб или механизатор. Вот только руки не как у работяги, уж больно холеные. Может, агроном, а то и председатель колхоза, а может, и просто сельский учитель. Пока Зверев размышлял, его новый знакомый уже достал стаканы и откупорил бутылку.
– За знакомство, говоришь… ну давай, – согласился Зверев, хотя знакомиться с этим чудаковатым типом ему сейчас не очень-то и хотелось.
– Вот и добре!
Еще раз отметив про себя особый говорок собеседника, Зверев буркнул:
– Хохол, что ли?
Мужчина рассмеялся:
– С Гомельщины я! Там родился, там вырос! Меня, кстати, Николаем Николаевичем. Для тебя просто Николай, можно Коля. Коля по-нашему, по-белорусски – Микола! А табе як?
– Павел Васильевич Зверев. Для тебя просто Паша.
– Адкуль приехау?
– Псков.
– Ну дык земляки! А ким працуешь?
– Чего?
– Работаешь кем?
Зверев нахмурился, но решил, что смысла скрывать нет, сообщил:
– В милиции работаю. Оперативник я… майор.
– Ух ты! Аж целый майор! Да еще и оперативник! Сыщик! Так давай, братку, выпьем, чтобы тебе поскорее полковника дали.
Зверев хмыкнул. Динамовец Микола – именно так Зверев про себя нарек своего нового знакомого – тем временем уже положил на тумбочку свой фотоаппарат и стал разбирать сумку. На столе тут же появился толстенный шмат молочно-белого сала, сдобренного чесноком и тмином, моченые рыжики, краюха хлеба, картошка в мундире и кровяная колбаса.
– Жена в дорогу собирала? – усмехнулся Зверев.
– Жена.
Они выпили по полстакана, закусили. Зверев, отметив про себя, что белорусский говорок его собеседника как-то резко куда-то улетучился, как бы нехотя спросил:
– Значит, говоришь, нам сегодня праздничный ужин предстоит?
– Банкет…
– С музыкой?
– А как же? Здесь, в «Эльбрусе», и без праздников каждый вечер музыканты для отдыхающих играют, а сегодня уж наверняка целый концерт закатят.
– Видел я тут каких-то музыкантов. Скрипачку и саксофониста.
– Супруги Глуховы, – пояснил динамовец. – Играют они, скажу тебе, Паша, очень справно. Их тут все обожают.
– Так уж и все?
– Все без исключения, и тебе понравится, вот увидишь.