Завопив, я вскочил. Вырвал нож из ладони, сжал его второй рукой, собираясь всадить в глотку светлого. К несчастью, подоспел Мельвир. Тяжелые лапищи чародея легли мне на плечи.
-Гвир!!! – рявкнул он. – Даже не думай! А ты, Фьерд?! Совсем рехнулся?!
Кажется, на нас пялился весь стол, а это были не только старые и новые Семеро, но и их приближенные. Даже слуги замерли с кувшинами вина, в ужасе таращась на произошедшее. Я зажал раненную руку здоровой. Нож для этого пришлось выпустить, позволив Мелу его забрать. От боли и ярости перед глазами плыли разноцветные круги. Меня много раз ранили, но то в бою! Когда ты готов к этому!
-Он смотрел на нее!! – оскалившись, прорычал Фьерд, как будто это все объясняло.
Впрочем, если то, что я узрел на мгновение – правда, то да. Я понимал, отчего Охотник готов перегрызть мне глотку. Я встретился с печальным взглядом Элии и вдруг успокоился. Казалось, даже боль отступила.
-Прошу прощения, леди. Я был невежлив.
С этими словами я склонил голову в знак извинения и сел обратно за стол. Позволил Мельвиру перетянуть мою руку чистым (я надеюсь) платком.
-Фьерд, ты кретин! – скрипнул зубами Мельв.
Элия с интересом взглянула мне в глаза.
-Я не нуждаюсь в защите, брат. Если темный повторит это снова, я сама его выпотрошу! - пообещала Охотница.
Мельвир, кажется, применил какое-то целительное заклинание. И промыл рану вином. От боли я зашипел, но все еще смотрел на Элию, не в силах отвести глаз. Теперь уже не от прекрасного личика, которое насквозь было фальшью. Не от шрамов, что оно скрывало. Я не мог отвести взгляд от той, что в глубине души была такой же, как я.
-Откуда у тебя этот талисман? – осведомился Мельвир когда мы покинули трапезную и отправились в мои покои, чтобы как следует перебинтовать рану.
А я уже и забыл про подарок Мелиссары! Опустив взгляд, я обнаружил, что изумрудный кулон выскользнул из-под рубахи и ярко сияет на моей груди. Странно, совсем недавно камень казался темным, почти черным.
-Твоя мать подарила, - лаконично сообщил я, занятый тем, чтобы не слишком громко шипеть от боли.
Умеет же Фьерд бить, скотина! Практически проткнул насквозь! Теперь недели две в руку ничего не возьмешь!
-Вот как? – с нотками удивления переспросил Мельвир. – Эта вещь принадлежала моему отцу.
Я сбил шаг. Изумленно оглянулся на чародея. Неужели Мелисса и правда могла дать мне в благодарность за помощь что-то подобное?!
-Всегда думал, что однажды она отдаст его мне, - усмехнулся вдруг Мельвир.
Чародей снял с пальца серебряное кольцо с крупным изумрудом и протянул мне. Лишь сейчас я понял, что витой узор на его перстне и талисмане совпадают. Возможно, мать отдала ему кольцо после гибели отца. А кулон собиралась подарить позже, но помешало Проклятье. Не зря же из всего, что было в Старой Башне, она привезла только шкатулку, откуда вытащила талисман. (Еще чародейка обыскала свои бывшие покои в поисках платьев, но за столетия, увы, они не сохранились).
Я снял с шеи талисман и протянул вместе с кольцом чародею. (Все это пришлось проделать левой рукой!)
-Возьми. Это по праву твое, - тихо сказал я.
И не важно, как Мелиссара решила этим распорядится. Отец Мельвира однозначно хотел бы, чтобы его артефакты достались сыну. А не Повелителю Темных земель… такому же темному, как и те, кто его убил.
« -Гвир! Зачем ты все разворошил?!
Мама смотрела на меня со злостью. В нашей маленькой комнатушке трудно было навести еще больший беспорядок, чем уже был, но я постарался на славу. Заглянул в каждый укромный закуток. Даже в ее тайник под скрипучими половицами слазил.
-Я искал… что-нибудь… принадлежавшее отцу, - едва слышно прошептал я, глядя себе под ноги.
-Деньги твоего отца я уже давно истратила, - сухо усмехнулась мать. – А больше, кроме пары цветков ничего и не было!»
Не помню, сколько лет мне тогда было. Просто однажды я позавидовал мальчишке, которому отец подарил маленький ножик. И стал искать что-то… Не знаю, пряжку ремня, или старые сапоги… Меня бы устроил даже причудливый камешек с дыркой для шнурка, вроде тех, что рыбаки дарили мальчишкам. Но не было ничего. Отец прогнал мою мать, когда она беременная пришла к нему. Однажды, напившись, она мне об этом рассказала. А еще она часто повторяла, что я похож на этого ублюдка…