Воцарилась тишина. Все ждали признания, смотрели друг на друга, недоумевая. Каждый стал подозревать каждого, и надежда, что всеобщий страх может прекратиться в эту самую минуту, наполнила помещение недосказанностью. Тишина затянулась. Все оглядывались и пытались вычислить виновного. Но, наконец, стало ясно, что признания не будет. Ухмылка Николая сменилась подозрительным любопытным выражением, а затем брови на его лице сдвинулись, скулы зашевелились, и злость вырвалась, отразившись на лице Николая. Но тот быстро справился с этой реакцией на свое разочарование. Он стер всякую мимику с лица, произнес краткие слова прощания, резко развернулся и удалился, оставив селян со своими собственными мыслями и догадками. Из-за стола встал начальник отдела милиции и громко объявил, чтоб тот, кто желает помочь в поисках похитителей, приходил в участок для записи в дружину. Остальные были предупреждены о незамедлительном прибытии в участок для дачи показаний при первом же требовании сотрудников милиции, так как дело не допускает промедления и все нужно решить в ближайшие сроки. Затем собрание было признано оконченным, и все стали разбредаться по домам в более расслабленных чувствах и занятые новой миссией. Каждый думал, готов ли он стать дружинником и нужно ли это ему. Те, кто сразу решил остаться в стороне, думали о том, как скоро все разрешится и как интересно будет посмотреть на похитителей и разглядеть чудо одежды, которые подвергли жителей такому шоку. Но всех распирало нетерпение, каждый чувствовал интерес и был рад такому разнообразию событий, ведь село давно живет скучной размеренной жизнью.
Село зажило как прежде. Страх прошел, и люди занялись своими обычными делами. Каждый день число дружинников возрастало. Милиция вела работу по установлению причастных к похищению, а большинство жителей вообще стало забывать о произошедшем. Тем временем отряд из двадцати человек, гарантированно не причастных к любым преступлениям, был сформирован и приглашен на собрание в дом самого Николая Меринова.
Дом Семьи Мериновых значительно отличался от обычных сельских домов. Он располагался в отдалении, был огорожен высоким забором, из которого с внешней стороны улицы была заметна лишь крыша и небольшая часть третьего этажа. Этот дом был огромным. На территории же двора, а тем более самого дома, редко бывал кто-то посторонний. Помимо Мериновых здесь можно было встретить только садовника, двух горничных и кухарку, которые все время проживали на территории дома. Он был построен из белого кирпича с металлическими элементами, такими как флюгер в виде резной стрелы, пики в углах балконов и верхушки декоративных башенок. Вокруг дома простирался прекрасный сад с плодово-ягодными деревьями и множеством различных цветов в клумбах и рокариях. У ворот дружинников встретил сам Николай.
- Проходите, господа. Мой кабинет находится на втором этаже, обсуждения будут отныне проходить только там. Всю новую информацию вы должны докладывать только в стенах моего кабинета. И все услышанное и сказанное не должно выходить за его стены.
Мужчины вошли в широкий просторный холл, наполненный дневным светом. Мебели здесь было не много. В каждом углу помещения стояли большие горшки с цветами. Около северной стены угловой диван, подле него журнальный стол, на южной стене огромный плазменный монитор, под ним стереоустановка. Остальные стены были украшены портретами Мериновых, на окнах светло-серого цвета пышные шторы и прозрачные тюли, посередине комнаты лестница, ведущая наверх. На этом убранство комнаты, выдержанной в оттенках черно-белых тонов, заканчивалось. Дружинники последовали за Николаем вверх по лестнице. В самом конце коридора на втором этаже располагался кабинет хозяина дома.
Николай жестом пригласил мужчин в кабинет, сам зашел последним и повернул задвижку на двери так, чтоб никто не смог войти извне.