Амелия увидела бабку Федору, стоящую подле нее.
- Тетушка Федора, вы знаете, что произошло? – спросила девушка.
- А чего тут не знать! Вон, гляди, кровище на столе. Поросюху упер подлец. Чего-то зачастили воришки. Так ведь кто-кто, но Петр… От ентова ж не ожидала. Чего ему, окаянному, в головешку то сбрендило?
Тем временем в комнате воцарилась относительная тишина, и Амелия слышала голос Николая Меринова.
- Петр, ты же знаешь, что мы делаем с ворами. Ты знаешь, что нельзя воровать, знаешь, что мы твоя семья. Почему не обратился за помощью, если туго с деньгами? Ты даже не пытался скрыть преступление, кругом же кровь. Что ты можешь сказать в свое оправдание?
- Да не буду я оправдываться! – взревел воришка, рванув вперед, но лишь повис на руках у мужчин.
– Надоело мне енто визжание под окнами. Чего они мне спать мешают, негоже же людям спать мешать, вот я и разобрался по-свойски! – пьяным басом прогремел Петр.
- Интересно. Значит, не раскаиваешься в содеянном? – спросил Николай.
- Да чего это вдруг я буду раскаиваться? Сами виноваты.
- Вину преступник не признает, не раскаивается, к тому же еще и пьян. Решайте, граждане, как с ним быть.
- Пьяный он, чего с ним говорить? – сказал кто-то.
- Да, вбить мозгов ему пуд, а завтра, когда мозги новые приживутся, и поговорить.
- Да давайте вобьем ему ума в голову! – посыпалось со всех сторон.
- Вы правы, - сказал Николай. – Завтра, когда он придет в себя, нужно снова допросить, быть может, он признает вину. А сейчас стоит немного проучить. Петр, Иван, займитесь им, но не переусердствуйте, пожалуйста.
Николай поднял руку, махнул ладонью в знак того, что можно начинать и отошел в сторону ближе к углу комнаты, взяв правой ладонью свой левый кулак, он опустил руки, расставил ноги на ширину плеч, поднял подбородок и придал лицу ничего не отражающее выражение.
На то, что происходило далее, Амелия глядеть не могла. Она хотела выйти из дома, но как только отворила дверь, Николай ринулся к ней, преграждая путь.
- Не следовало бы вам ходить одной в такой момент, - произнес он.
Девушка отшатнулась и вопросительно посмотрела на него.
- Простите, мне пора. Я засвидетельствовала преступление и теперь прошу разрешения удалиться, – сказала девушка, опустив глаза. Амелия всегда чувствовала себя нехорошо в присутствии Николая, ей казалось, что от мужчины исходит холод. Видимо, дело было в том глоссе и выражении лица, с которыми он смотрел на все наказания. Она не могла понять, как можно с таким невозмутимым видом и спокойствием лицезреть подобные вещи. Еще Амелия однажды увидела, а быть может, ей показалось, будто один уголок точеных губ Николая на мгновение поднялся вверх в момент наказания одного из «осужденных».
- Я не вправе запрещать вам что-то, дорогая. Конечно, можете идти. Но будьте осторожны. Возможно, в окрестностях ходит не совсем здоровый душою человек.
- Благодарю Вас, - сказала Амелия и направилась в сторону дома своей попечительницы.
- Почему они считают, что то, как они «наказывают преступников» правильно. Кто дал им право судить, и как можно позволять кому-то вершить физическое насилие над кем-то? – думала девушка. Лишь вернувшись домой, она смогла прогнать дурные мысли и заполнить голову прекрасным предвкушением встречи со своей любимой подругой. Она поспешила собраться на опушку леса к берегу реки, к месту их встречи.
Амелия девушка с невероятно доброй и чистой душой. Ее сердце полно любви и сострадания. Несмотря на свой возраст, а этой весной ей исполнится двадцать лет, она до сих пор живет мечтами и верит в чудеса. У нее нет близких друзей. Им Амелия предпочла уединение и общество живой природы. Она всей своей искренней светлой душой любит природу. Каждое деревце, каждый цветок пленяют ее взор и умиляют разум. Ей невероятно просто общаться с природой. Практически все свободное время девушка проводит в лесу. Звери, наверное, привыкли к ней, потому как многие из них давно не боятся девушку. Так ее любимая серна, которой, судя по всему, еще нет двух годов от роду, так как она пока не обзаводилась потомством, была самым общительным животным. Ей Амелия могла доверить все свои тайны. Эта серна частенько отбивалась от своей группы, насчитывающей пять особей, и приходила к реке в то место, где ее в назначенный час ждала девушка. Сегодня Амелия снова ждала свою подругу на берегу, но серна не появлялась. Странное волнение охватило девушку. Она сидела на берегу реки, рассматривая подвижную воду. Столько интересного хранит в себе река. Река – это совершенно иной мир, живущий по своим особенным законам. Вода в ней чистая, и хорошо видно, как песок медленно движется по камням, гонимый течением. Мелкие крупицы передвигаются по разноцветным камешкам. Они - частицы когда-то таких же красивых и больших камней, напоминали о том, что все подвластно времени и природе. Вода, казалось бы, такая нежная, способна превратить камни в песок. И это разрушение естественно. Природа знает свое дело, она все делает правильно. Природе нужны камни и нужен песок. И это не разрушение, а преображение. Из песка произрастали какие-то мелкие растения, в которых шныряли мальки. Это зрелище завораживало девушку, давая пищу для ежедневных размышлений о том, как прекрасно все в природе, как все правильно и естественно. Как любое разрушение в природе вовсе не разрушение, а преобразование. В отличие от разрушений человека…Амелия пыталась понять то тревожное чувство, которое охватывало ее. Это невероятно странно. Обычно, находясь вдали от людей, девушка чувствовала себя спокойно и легко. Но ее размышления были прерваны звуками выстрелов, громких и ужасающих. Девушка напугалась. Из-за кустов выскочили двое мужчин, они начали бранить друг друга, один продолжал целиться. Амелия повернула голову в ту сторону, куда был направлен ствол ружья, и с ужасом издала вопль отчаянья. Приблизительно в семидесяти метрах лежала ее серна. Девушка ринулась в сторону животного.