Власть их убрать велела
И скрыть расстрела следы.
И снова апрель. Пасха.
Как кладбище разрослось!
Расстрелянных захороненье
С трудом отыскать удалось.
Казалось, прошли столетья.
Но только - двадцать лет.
С бабушкой неродною
Пришел на кладбище дед.
Было грустно и странно
своих и чужих поминать....
Пришли мы на кладбище рано,
Не стало пока припекать.
Сначала родную бабушку
Ушедшую в тридцать седьмом
Мы навестили все вместе
На дальнем холме крутом.
Потом неродная бабушка
Пусть пухом ей будет земля!
Меня попросила с дедушкой
То место, найти, мол, нельзя?
Но все там давно перепахано
Заметен едва старый ров...
И тихо бабушка плакала,
У дедушки не было слов...
Был среди тех расстрелянных
Бабушкин первый муж.
Расстрелянный и потерянный,
И стертый заданьем спецслужб.
Но был я уже не ребенком,
И профессия такова
Нужны мне доказательства
А не в слезах слова.
"Быть может, они - награбили,
Купили, быть может, вы дом?
И все за его преступления
У вас отняли потом?"
"Куда там, - заплакала бабушка.
Какие богатства у нас!
Мотались мы по квартирам
Две сумки да керогаз!
В общем - они просчитались
какой-то оптовый склад,
И, как потом оказалось,
Каждый был виноват".
У деда губы дрожали
Он слишком многое знал!
И как его выселяли:
Сума, Россия, вокзал.
Я рад, что кошмары погромов
Не увидать тебе, дед
Это тебе спасибо
За тракт на Курган-Тюбе.
Раз строили - ну и ладно!
Какой глупи Иван!
Наверное, на Рассия
Очин глубоки карман!
Зачем он им строил дороги?
Зачем он им строил дома?
Что сделали им плохого
не приложу ума.
За что к нам жестоки боги?
За что нам сума опять?
Вокзал, чемодан, Россия
Нам будут злобно орать.
Все строили братья - славяне,
Немного татар и армян.
Такой ненасытной дани
Мир никогда не видал...
Я думал: в земле азиатской
Мы свято законы блюли,
И сколько душ славянских
Там ни за что полегли.
Зачем мы своих губили?
Зачем мы стреляли в своих?
Чтоб в нас автоматы лупили,
Чтоб нас - клеймил даже стих?
Россия - страна заблуждений!
Без разума, без ветрил!
И как твой сермяжный гений
В такой тупик зарулил!
Какая нам, русским, наука!
Хребты на чужих ломать!
Я научу внука
Ради чужих интересов
В своих
Никогда не стрелять!
12 апреля 1997 г.
ОТ СЕБЯ ЛИЧНО,
ПОЧТИ ПО МАЯКОВСКОМУ,
А ПОТОМУ - НЕ СОВСЕМ ПОЭТИЧНО.
Что я тебе сделал хорошего, что ты относишься ко мне так плохо?
(Грузинская пословица)
Угораздило же родиться на родине "великой" нации:
Все у них - философы. И великих поэтов - тьма.
Только вот ишачил я на званья их. На их диссертации,
Перелопачивая авгиевы конюшни словесного дерьма.
И что за награда? И что за расплата?
Один - искалечен. Другой - убит.
Меня ни в чем убеждать не надо:
Не раз я и сам был "братьями" бит.
Не верьте дебилам - политикам
На корню продающим русский народ,
И кто говорит: вы ТАМ поживите,
Пусть сам поедет, и ТАМ поживет.
Пусть в грузии едут. В таджикистаны,
Может, место такое найдут,
Где русским, пусть не поют осанну,
Но в душу хотя бы им не плюют?
Особенно мне нравятся идеологи в юбках,
Убеждающих - живите, до лучшего, ТАМ.
Да отправьте ТУДА хотя бы внуков,
Глядишь, и дадут им ТАМ по мозгам.
МЫ, русские, что, нация без ума,
Что по доброй воле оказались в неволе?
Сколько можно высасывать русские закрома?
Спрашиваю каждого. И тебя! И тебя!
ДОКОЛЕ?
Все, что я вынес, все, что я понял,
Разбазаривать Родину - нельзя!
Мы никого теперь ни прикормим, и не прокормим,
А потому - никому - ни гвоздя!
И есть последняя мысль
крамольная:
Раз грабить готовы нас все подряд,
Вольно или невольно, Завтра или сегодня
Возьмемся мы
за автомат!
13 августа 1997 г.
АНТИКАСЫДА
Слушайте, слушайте, может быть, вы не забыли,
Вспомните, может, когда вы русскими были.
Вспомните, вспомните! - РУССКИМИ были,
Пока вас совсем не забили. Пока вас совсем не убили!
Сегодня до русской трагедии - ни действия, ни слезы!
Неужто история запорашивает нации нашей следы?
Пройдитесь по карте: Поволжье, Сибирь и Кавказ...
Не ранит? Не жжет? Или там это все - не про вас?
Ах, "добрая" Азия! Не русских ли жгли на кострах?
Нам головы резали - и вселяя в нас страх.
"Бедная" Азия! Сюда мы направили лучших сынов,
Чтоб ты отряхнулась от мрачных и сонных веков.
Но как мы ошиблись! Забыли слова про топор и про плеть...
А грустный итог? - Не одна здесь погибла знатная русская ветвь.
Тех самых, тех самых русских сынов,
Что славою были российских веков!
Он был самым первым коварно убит
Еще до начала массовых битв.
Он был Каратыгин. Последний из тех,
Кто много оставил в истории вех.
Пращур Андрей. Александринка. Он - у всех на устах
Лучший на сцене был щеголь, пижон, как мы говорим, вертопрах.
Был сын его старший далек от веселых ролей
С трагизмом каким он играл королей!
И в нашу культуру, в ее пантеон
Навеки Василий Андреич внесен.
А брат его, Петр, многое взяв у отца,
В маске шута нередко являл мудреца.
И часто на сцене славу делили
Прекрасный актер и автор своих водевилей.
И как педагог из своих многочисленных пьес
Он с гордостью мог называть колоритные типы шутов и повес.
А сыном, Петром же, перевернут талантов семьи еще лист:
Дописывал век ученый историк и романист.
Вот русская ветвь! Вот сила таланта!
В имени каждом - грани брильянта!
О, тень Рудаки! Я пишу не касыду,
Не славлю тиранов, не прячу обиду
Я - в веке ином. И другого столетья конец.
Он русским несет разоренье, презренье, свинец.
Великие пращуры! Если б вы знали,
как вашего внука они убивали.
Как цель выбирали.
Как точно все знали!
Два метра. Красавец. За тридцать чуть-чуть,
И впереди - яркий творческий путь.
Слышало ухо небесной гармонии звуки,
Из плоти земли творили гармонию руки.
И сочеталось легко и светло
Стило гончара и простое перо.
В остатках арычных копеечных вод
Прервался могучий, талантливый род.
И как по-шакальи следы заметали,
Грозили семье. И все - отрицали.
Это потом, через год, их родной шариат
Поставит всех сверстников Димы - в смертников ряд.
Пусть русские помнят о нашей беде
О зверствах в далеком Курган-Тюбе.
И как в Душанбе каждый дом и квартал
День и ночь оборону держал и помощи ждал.
Как из Куляба отряды таджиков рвались,
Чтобы спасти от джихада русскую жизнь.
Но не дошли. Я не знаю больше позора!
Как русские танки по нашим палили с косогора.
По тем, кто хотел ваххабитов изгнать.
Но по-иному решила кремлевская новая знать.
Нам - танков не дали. В нас бил автомат!
А "телек" трещал: там русские - коммунистический электорат...
Так режьте их, бейте - от нас не убудет.