— Старина, вы напоминаете мне наркомана, рассказывающего о своём «путешествии»!
— С той лишь разницей, что я не страдаю из–за отсутствия наркотика, а путешествие представляет собой погружение в реальное прошлое.
— Однако, Поль, я надеюсь, вы не собираетесь выбросить это на рынок?
— Разумеется, нет! Но на основе этого препарата, похоже, можно будет создать ряд производных с фантастическими свойствами…
— Примерно то же самое говорила мне и Изабелла.
Поль снова улыбнулся:
— Изабелла увлечена нашими исследованиями.
— Знаю. Однажды я спросил у неё, почему у вас нет детей. Она ответила, что, родив, она терзалась бы чувством, что предала команду…
— Ба! Раз уж я сам на это не настроен… Дорогой мой Бенуа, вот увидите, мы перевернём вверх тормашками кое–какие наши представления.
— Только не переусердствуйте! Вдруг у человечества отпадёт надобность в психиатрах, и я окажусь безработным!
— До этого не дойдёт. Мы занимаемся исключительно памятью. Впрочем…
— Что «впрочем»?
— Не знаю. У меня такое ощущение, будто я приобрёл странную ясность ума — что–то вроде ясновидения.
— Иными словами, вы вдруг стали посвящены… Вот только во что?
— Не смейтесь. Возможно, препарат С–24 имеет длительное действие…
— Будем надеяться, не патогенное. Вам известно, что единовременный приём даже незначительной дозы лизергиновой кислоты…
— …Может вызвать неизлечимую шизофрению. Да, я был на Международном конгрессе по психиатрии в тысяча девятьсот пятидесятом году и слышал сообщение Морселли. Но лизергиновая кислота — это галлюциногенное вещество, которое никогда не выйдет из стен лабораторий…
— Да не услышит вас дьявол!
Поль открыл дверь своим ключом. Войдя, он испытал потрясение. Он попал явно не к себе домой: просторная прихожая, толстый ковёр на полу, непривычное освещение — короче, ничего общего с его скромной квартиркой.
Поль уже взялся было за дверную ручку, собираясь уходить, как вдруг в прихожую вихрем влетел мальчуган лет четырёх–пяти и бросился к нему на шею, крича:
— Папа! Папа пришёл!
Вслед за ребёнком появилась улыбающаяся Изабелла. Её было не узнать: замысловатая длинная причёска, незнакомое облегающее платье из чёрного атласа.
— А, вот и ты наконец! Я уже собиралась ехать за тобой. Взгляни на Венсана: мальчик радуется даже больше меня!
Отведя взгляд от ребёнка, Поль скосил глаза на элегантный твидовый костюм, неожиданно оказавшийся на нём самом. Куда подевались его вельветовые брюки и куртка? Поль снова посмотрел на мальчика.
— Венсан? — повторил он недоумённо.
На лице Изабеллы появилось беспокойство.
— Ну да, Венсан. А что такое?
Поль машинально чмокнул незнакомого ребёнка в лоб и опустил его на пол. Изабелла вглядывалась в мертвенно–бледное лицо Поля.
— Ты не в порядке… — сказала она. — Я же вижу, что ты не в порядке. Тебе не следовало так быстро выходить из больницы… Иди приляг в гостиной. Что тебе принести? Сок, виски со льдом, пиво? Нет, но какая же я дура! Тебе нужен чай. Да–да, слабый чай. Да что это я всё болтаю? Уже семь часов! Ты, верно, голоден!… У меня есть холодный цыплёнок, настоящий цыплёнок с фермы… А ты иди поиграй: видишь, папа устал… Идём, Поль, и расскажи мне, что тебя мучит…
Она взяла Поля под руку и увлекла в гостиную, в то время как Венсан радостно носился вокруг них.
«Что меня мучит, — думал Поль, — так это то, что я никогда прежде не видел ни этой квартиры, ни костюма, который сейчас на мне, и то, что детей у нас нет». Но вслух он ничего не сказал.
Он бредит. Это единственно возможное объяснение. Карлен попал в точку: от С–24 не так–то просто избавиться. Оно на длительное время нарушает психику… несмотря на кратковременные прояснения в сознании.
Поль вздрогнул. На сей раз речь шла не о путешествии в глубины памяти. Он впал в самый настоящий галлюцинаторный бред. Ребёнок был плодом его воображения, как и поведение Изабеллы, которое должно было подкрепить присутствие ребёнка, чтобы бред стал логичным.
Растянувшись на роскошном диване в гостиной, Поль заговорил охрипшим от отчаяния голосом:
— Ты не можешь сказать ему, чтобы он не кричал так громко?
— Ну конечно, любимый… Венсан! Замолчи! Я ведь говорила тебе, что папа устал. Иди в свою комнату.
Венсан топнул ногой, издал несколько пронзительных воплей, но в конце концов подчинился. Лжеребёнок исчез. Куда? Что там, за дверью? Настоящая комната? Или пещера с медведем? Поль взглянул на призрак в образе Изабеллы, который подкладывал ему под голову подушку. На миг он испугался, что она может превратиться в кроманьонку с дубиной в руке.