Вероника усмехнулась, давая понять, что довольна ходом его мыслей. Действительно, Джозеф Миллиган, не смотря на его бесхребетность, был слишком хорошим ловцом, чтобы она так просто позволила ему выйти из команды. Сноу снова усмехнулась каким-то своим мыслям, а потом, как бы мимоходом, добавила:
— А ещё я хочу начать вербовать в Новых Пожирателей первокурсников.
— Ты что.? Погоди, но они же еще дети, Ронни! Это неправильно! — Скорпиус задыхается на одно мгновение, бросает на неё осуждающий взгляд и подается вперед, всем своим видом показывая, что против этой идеи. Старшие курсы еще куда не шло, но первокурсники!
— Эх, Малфой, на «ты» давно с чертом стал, а всё ещё огня боишься, — Вероника больно хватает его за подбородок и заглядывает в самую глубь серых глаз, — Неправильно это, Скорпиус. Это надо исправлять.
Больше девушка ничего не сказала, только растянула губы в неискренней улыбке, и ушла. Когда девушка вышла из спальни, куда так же беспардонно зашла, негромко хлопнув дверью, Скорпиус обессилено опустился на диван и потер переносицу. У него начинала болеть голова, потому что, если говорить честно, он не был уверен, что сможет совмещать тренировки и вечера в библиотеке. Он теплил надежду, что сможет избежать условий Непреложного Обета, поэтому перечитал уже половину библиотеки, разве что, только в Запретную Секцию пока не заглядывал.
— Ну… и что будем делать? — обеспокоенный Альбус привстал на кресле и посмотрел зелеными глазами на друга. Мысль о вербовке первокурсников в Пожиратели поразила даже его. Вероника Сноу была очень целеустремленной и всегда добивалась желаемого.
Почитавшая методы Беллатрисы Лестрейндж, а следовательно и методы Волан-де-морта, девушка с самого первого курса дала понять, как она относится к грязнокровкам и как восхваляет пожирателей смерти. Курсе на третьем Вероника ввела такое понятие, как «Новые Пожиратели Смерти» и объявила, что все, кто не с ней — против нее. У Скорпиуса и Альбуса мнения не спросили. Кажется, с зарождающимся в душе Вероники безумством можно уже смириться, но примириться с тем, что она собирается промывать мозги совсем еще неопытным первокурсникам — это уже перебор.
— И как ты планируешь поступить? По глазам же вижу, в голове есть какая-то мысль, — голос Альбуса кажется громом среди ясного неба, и выводит из задумчивости, заставляет поднять взгляд на друга.
— Я не знаю, — честно отвечает Малфой, — пока единственное, что я могу — стоять и смотреть.
В спальне повисает звенящая тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов. Альбус начинает нервно барабанить пальцами по прикроватной тумбочке друга.
— Аделаида все еще с тобой не разговаривает?
— Опять бегает от меня.
— До этого бегал от неё ты.
И снова тишина. Они продолжают сидеть и задумчиво смотреть в стену, продумывая каждый свой план действий, но не говорят ни слова. От этой тишины начинает звенеть в ушах.
— И мы правда сделаем это из-за её прихоти? То есть, правда будем играть в Квиддич только для того, чтобы доказать Веронике твоё безразличие к Роуз?
— Тебе-то что? Вы не общаетесь.
— Недавно начали общаться.
Они оба поднимаются со своих мест и начинают расхаживать по комнате с каменными лицами и говорят монотонно, словно и не о солнечной Розе Уизли вовсе. Ведя эту сухую, практически аристократическую, беседу, они и сами не замечают, как выбираются в гостиную.
Поттер вздрагивает, когда во мраке гостиной замечает сгорбившуюся у камина фигуру. Аделаида сидит, склонившись над учебником Зельеварения, бегая глазами по строчкам. «Амортенция не создает любовь… амортенция не создает любовь… амортенция не создает любовь» — только и можно прочитать по её губам. Она сидит и шепчет себе под нос, заучивая эти слова, словно мантру.
Малфой видит как Альбус сглатывает и сжимает зубы настолько сильно, что выступают желваки, делая нерешительный шаг вперед. Сноу-младшая поднимает испуганный взгляд на обоих и бегает глазами от одного к другому. Потом сильнее книжку к коленкам прижимает и снова вчитывается, вчитывается, вчитывается. Будто выведенный текст у неё на сетчатке глаза отпечатается и в голове засядет мгновенно.
В гостиной повисает тишина. Давящая, звенящая в ушах. Какой-то третьекурсник издает сдавленный писк и, подскочив, стремительно уходит в сторону спален.
— Если вы и правда надеетесь, что сможете придумать что-нибудь против Вероники, вы еще глупее чем кажетесь, — поднимает карие глаза, блестящие, хитрые, словно сама уже что-то придумала и ещё секунду назад не была напугана и растеряна, и смотрит на обоих с чувством превосходства.
— А могут быть какие-то идеи? — Скорпиус падает на кресло, смотря куда-то в пустоту, и нервно пальцем по подлокотнику отстукивает.
— Есть одна.
Оба парня уставились на неё, даже Поттер, который все время старался пристально смотреть в пол.
— Но Вероника не глупа, она поймет что это я.
— Так и что это? — Малфой выглядит обеспокоеннее обычного. В этот момент ему кажется, что он готов пойти на всё, что угодно, лишь бы не позволить Веронике промывать мозги одиннадцатилетним детям.
— Кто из вас общается с Гриффиндором, мальчики? Ах да, у вас же там у всех кровное родство, — Девушка фыркает и поджимает ногу под себя. Потом смотрит на Скорпиуса и усмехается.
— Говори, Сноу, — шипит Малфой, словно и не слышал выпущенной колкости.
— Расскажите об этом кому-нибудь из гриффиндорцев. Эти держать язык за зубами не будут, мигом побегут к директору МакГонагалл, — девушка позволяет себе мимолётно улыбнуться, когда думает о том, что ни Малфою, ни Поттеру в голову не пришёл такой простой план.
— Нет, — подает голос Альбус, — могут выйти на нас, а там уже вплоть до исключения из школы и разбирательства в Министерстве.
— С чего это вдруг? — Малфой непонимающе хмурится и смотрит на друга. Идея Аделаиды кажется ему не такой уж и плохой.
— Не тупи, Скорп, за то…
— За то, что скрывали последователей Волан-де-морта так долго. И позволили его идеям проникнуть в школу.
В гостиной снова повисает тишина. Аделаида о чём-то думает, покусывая губы, продолжает сжимать в руках книжку, царапая корешок
ногтями. Скорпиус все так же обездвижено смотрит вперед, Альбус обессилено прислонился к стенке.
— Катись оно все к черту! — Малфой резко вскакивает и направляется к выходу, хлопая дверью. Направился к Розе, однозначно. По крайней мере, так думает Альбус, который проводил друга скучающим взглядом.
Сноу тоже порывается вскочить, но Альбус, не менее резко чем Скорпиус мгновением назад, хватает её за локоть и разворачивает лицом к себе. Она смотрит на него, словно запуганный зверёк, всеми силами стараясь сохранять твердость взгляда. Но руки начинают дрожать, сердце — колотится, а губы невольно сжимаются в тонкую линию. Уже ничего не поделаешь с тем, что он так на неё влияет.
— Что, поговорить хочешь? — она шипит тихо-тихо, и глаза карие сверкают.
— Нет, — как можно спокойнее отвечает Поттер и, поддаваясь напору, целует её.
У нее нет сил даже сопротивляться, всего мгновение уходит на осознание, и она отвечает на поцелуй, запуская тонкие пальцы в кудрявые черные волосы. Аделаида больно ударяется о выступ в стене и морщится, ойкнув. Поттер, вовсе этого не замечая, словно обезумевший зверь, продолжает вдавливать её в стену, прижимать к себе, покрывать беспорядочными поцелуями. Прижимает её к себе, вдыхая аромат её духов, вперемешку с запахом дыма от отцовских сигарет. Отец Аделаиды курит дорогие, хорошие сигареты, ему этот запах крышу сносит.
— Я не могу дышать без тебя, — хрипит он, на секунду оторвавшись от неё, но из крепкой хватки не выпуская.
— Так задыхайся, — шипит Сноу и прижимается к его губам так резко и неожиданно, что Поттер невольно на шаг отступает, но на поцелуй отвечает, крепче сжимая хрупкое тело Аделаиды в своих руках.
Ночь обещает быть длинной.
***
Утреннее солнце лучами разливается по сонному Большому залу, играя золотом на гербах Гриффиндора и серебром — Слизерина, освещая мантию МакГонагалл каким-то интересным, новым оттенком зеленого, беспощадно слепя голубые глаза Алисы Долгопупс. Девушка щурится, при этом забавно морща нос, но продолжает усиленно разглядывать помещение, словно ищет кого-то. Лиззи, сидящая рядом, случайно капает утренней кашей на лежащую перед ней газету, и ругается тихо-тихо, пытаясь аккуратно стереть пальцем свой завтрак, не оставив разводов. Последние несколько дней она какая-то рассеянная, задумчивая, словно есть что-то, что постоянно обращает на себя её мысли.