— Но… я н-не знаю дороги, — Алиса старается говорить уверенно, но у неё ничего не выходит, потому что только от одной мысли, что она забрела туда, где за каждым углом Слизеринцы, у неё начинает кружиться голова.
— Как можно забрести в подземелья и не запомнить дороги? — он хватает её за запястье, а она жмурится, словно у неё может отвалиться рука — идёшь сначала прямо, затем заворачиваешь направо и выходишь прямиком к лестнице. А потом уходишь, и как можно скорее.
Она открывает глаза и смотрит на него с непониманием, слегка хмурит брови и спрашивает:
— Почему я должна тебе верить?
— Потому что у меня нет причин для того, чтобы навредить тебе.
Алиса всё ещё смотрит с недоверием, но кивает головой и начинает медленно отступать назад.
— Давай же, Долгопупс! Бегом отсюда, бегом! Пока тебя не увидел кто-нибудь ещё — Скорпиус шипит и разворачивает её спиной к себе, толкая вперёд, а его шипение на время отдаётся у неё в ушах. Неужели Малфой пытается предостеречь её от чего-то?
— Ладно-ладно, — лепечет Алиса и начинает удаляться в сторону выхода, — больше я здесь не появлюсь.
Скорпиус Малфой скрывается за поворотом, а Алиса, наконец, выходит к лестнице. Поднимается наверх и осматривается, пытаясь сообразить, в какой стороне находится башня Гриффиндора. А по телу всё ещё пробегают мурашки, заставляя дергаться ежечасно. И в голове до сих пор не укладывается, как от Малфоя она вообще ушла живой. Или всё-таки не все Слизеринцы такие плохие?
На часах одиннадцать вечера и это значит, что сейчас старосты начинают обход школы. В замке тишина и темнота, и Алисе кажется, словно это и не Хогвартс вовсе. Ей с трудом верится в то, что такой родной замок может так измениться в ночь, но она продолжает идти, где-то в глубине души надеясь, что натолкнётся на какого-нибудь старосту, который проведёт её к Башне Гриффиндора без последствий.
Она заворачивает налево, вдруг её кто-то снова хватает за руку, чуть выше запястья, но хватает не так как Малфой, более нежно, боясь навредить. Алиса вскрикивает от испуга, и поворачивается. Чьи-то большие теплые ладони хватают её за плечи и держат, не позволяя дергаться. Значок старосты сверкает в свете волшебной палочки, которая слепит своим светом глаза.
— Почему ты здесь в такой час? — Алиса всё ещё жмурится, но взгляд старается сфокусировать, поднимая голову выше, вглядываясь в тёмно-карие глаза, в которых отражаются блики от «Люмоса».
— А ты? — девушка говорит уже более уверенно, но сердце всё еще от страха колотится после встречи с Малфоем.
— А я — староста. Мне положено — Алиса узнаёт этот голос, и выдыхает с облегчением. Это кто-то из семьи Уизли. Она в безопасности.
— Тогда я пойду — Алиса хочет сделать шаг назад, но тёплые ладони всё ещё сжимают её плечи, не отпуская.
— Одна никуда ты не пойдёшь. Моя обязанность провести тебя до гостиной. С какого ты факультета?
— С Гриффиндора — Алиса слегка усмехается от такой заботы незнакомого парня. Ведь не со всей семьёй Уизли она знакома.
— Бесстрашная Гриффиндорка, и так испуганно пищит? — парень усмехается, у Алиса хмурится. Какая ему разница?
— Вовсе и не бесстрашная. Я та ещё трусиха — она понятия не имеет, почему вдруг ему всё про себя докладывает и поддерживает беседу. Может, ночной замок на всех так действует? Тем не менее, она доверяет этому парню сильнее, чем Малфою, поэтому послушно идёт за ним.
— Я Луи. Луи Уизли — парень улыбается, Алиса замечает это в свете их палочек. Улыбка у него милая, заразительная, девушка не может не улыбнуться в ответ. Он подхватывает её за локоть, когда они начинают подниматься по одной из лестниц, которая пока стоит на месте.
— А я Алиса Долгопупс.
— Дочь профессора Травологии? — Луи останавливается на секунду, Алиса следом за ним, но на ступеньку выше.
— Да, а ты — кузен Розы, моей подруги — Алиса снова улыбается, заметив его наигранно-пораженное лицо. Есть в Луи что-то такое, из-за чего, посмотрев на него один раз, от него практически невозможно оторваться.
— Так вот где я тебя видел! Точно, ты ведь постоянно с Розой ходишь — Луи снова растягивает губы в улыбке, а Алиса буквально тает от этого зрелища. «Да что с тобой такое? А как же Джеймс?» — настойчиво визжит подсознание, но девушка лишь отмахивается, полностью растворяясь в обществе Луи Уизли. Алисе хочется, чтобы эта ночь не кончалась.
С каждым шагом они всё ближе и ближе подходят к портрету Полной дамы. С каждой секундой в Алисе всё сильнее и сильнее нарастает желание схватить Луи за руку и попросить его не уходить. С ним ей хорошо, тепло, уютно, весело. Девушка не хочет обратно в гостиную. Не хочет, не хочет, не хочет!
— Спасибо, — у самого портрета она поворачивается к Луи лицом и улыбается ему — за то, что проводил.
— Для меня, как для старосты школы, важно, чтобы каждый ученик посещал занятия и находился в своих гостиных после отбоя — он произносит это с настолько серьёзным лицом, что Алиса даже верит ему поначалу, но потом парень снова улыбается и начинает смеяться так заразительно, что Алиса подхватывает его смех.
А потом происходит то, чего она никак не ожидала. Луи притягивает её к себе и заключает в свои крепкие и тёплые объятия. Девушка обвивает его своими руками и приподнимается на носочки, чтобы обоим было удобнее.
— Мы же ещё встретимся, Алиса Долгопупс, дочь профессора Травологии? — парень спрашивает неуверенно, будто боится отказа. И это довольно странно, потому что Алиса слышала, кажется, от Лили или Роксаны, что девушек Луи меняет даже чаще, чем Джеймс. Разве такой, как он, может быть неуверен в себе? Но тем не менее, Алиса снова улыбается и отвечает:
— Всё может быть, Луи Уизли, кузен моей подруги.
— Тогда может завтра?
— Я подумаю.
Алиса произносит пароль и проскальзывает в гостиную, Полная Дама бурчит что-то про невыносимых подростков, которые мотаются ночами по школе. А Луи стоит и смотрит Алисе вслед, про себя отмечая, что надо расспросить Розу об этой Алисе Долгопупс, и, возможно, порвать с Амандой Уотер с Пуффендуя, которая уже успела ему поднадоесть.
***
Скорпиус проводит зажжённой палочкой влево, вправо, снова влево, опять вправо. На лицах друзей задерживает свет и усмехается, замечая, как Альбус и Аделаида синхронно закатывают глаза. В узком тёмном коридоре топчутся еще несколько Слизеринцев и несколько младшекурсников, которых вот-вот посвятят в «Новых Пожирателей». От одной этой мысли Скорпиусу становится тошно. Неужели все они, в самом деле, до сих пор поддерживают идеи Волан-де-морта и готовы вот-вот напасть на школу, чтобы очистить её от маглорождённых? Это же так глупо!
Хочется зажмуриться и завыть от одной мысли о том, что ещё несколько месяцев назад он, Скорпиус, был точно таким же. Или не был? В любом случае, отношения с Розой изменили его взгляды и, но вряд ли когда-нибудь признается в этом, но он ужасно благодарен ей.
Ещё несколько секунд, и в коридор входит Вероника. Тёмные глаза кажутся ещё темнее из-за её макияжа, каблуки ещё выше обычного, а платье чёрное, расшитое кружевом, отлично на ней сидит, подчёркивая тонкую талию и пышную грудь. Скорпиус так и не понял, собиралась она на какой-то праздник, или похороны, но ему некогда было думать об этом. В глубине коридора слышится шум. Все, абсолютно каждый, даже тот, кто не горел желанием принимать во всём этом участия, обернулись и нервно вздохнули. Если кто-нибудь поймает их за посвящением в Пожирателей смерти, обязательно пойдут к директору МакГонагалл и тогда всех с позором выкинут из школы.
— Я пойду, посмотрю, что там — кидает Скорпиус и удаляется вглубь тёмного коридора, светя палочкой.
Он возвращается через несколько минут и, схватив Альбуса за рукав мантии, утаскивает друга за один из поворотов. За ними отправляется и Аделаида.
— Да что случилось-то? — шипит Поттер, пытаясь заглянуть в глаза другу — на тебе лица нет.
— Я не могу так больше, мы должны рассказать МакГонагалл, рассказать ей обо всём! — немного помолчав, он добавляет — я сейчас наткнулся на подружку Розы. Если она поймёт, в чём здесь дело — нам всем конец.