Вот почему Давида беспокоило то, кто управлял тем черным седаном. Он скрывался не только от Абдула и его головорезов, но и от полиции и таких охранных фирм, как «Глобальная служба безопасности», обеспечивающих безопасность конгресса МАСБ. Его ищут — не Давида Ялома, а безымянную, безликую угрозу, маячащую в тени, нацеленную на срыв конгресса. Давиду было хорошо известно, как руководят своими фирмами такие люди, как Пакстон: они не ждут, когда опасность даст о себе знать, а изобретают сотни гипотетических сценариев нападения и заранее обдумывают, как от них защититься. В ближайшие пять дней его будут искать, даже не зная его имени и не имея его фотографии, и он должен подготовиться лучше своих противников. Вот почему Давид сейчас находился в музее.
Проходя к величественной лестнице, он с трудом подавил желание оглянуться и проверить, не следят ли за ним. Если за ним действительно следят, ему ни в коем случае нельзя показать, что он обнаружил слежку. Вместо этого Давид смотрел себе под ноги, сосредоточив взгляд на едва заметных углублениях в середине каждой ступени, вытертых миллионами посетителей, поднявшихся по этой лестнице.
В вестибюле Давид сверился с планом музея и направился в библиотеку, где у него была назначена встреча. Там он предъявил свои документы более молодой из двух библиотекарш. Внимательно изучив все бумаги, та подняла взгляд и улыбнулась.
— Значит, вы работаете над статьей об авторе, Германе Брохе, — сказала она, и хранилище раскрылось перед Давидом, словно пещера Али-Бабы.
— Да, — солгал он. — В своих письмах он упоминал о том, что работал в этой библиотеке, и мне бы хотелось взглянуть на те материалы, на которые он ссылается… вот список… в основном это старые гравюры, книги и карты.
На самом деле никаких таких писем не существовало, но обман удался, и через пятнадцать минут Давиду уже принесли из хранилища все запрошенные материалы. Следующий час он просидел в конце длинного деревянного стола, изучая документы и делая пометки в толстой тетради. Наконец Давид дошел до того, ради чего все и было затеяно: до старинного плана города Вены, составленного около 1750 года, с подробным указанием места раскопок древнеримских развалин. Вассонг утверждал, что не существует никаких рисунков и схем подземных лабиринтов, но вот сейчас Давид с мрачным удовлетворением держал перед собой именно такой документ, найденный по одной лишь туманной ссылке в Городском картографическом архиве Вены.
Рисунок выцвел, бумага протерлась на месте сгибов и обтрепалась по краям; однако план определенно создавал ненужные проблемы, поскольку на нем были отчетливо изображены подземные пустоты под тем самым местом, где теперь на Бёзендорферштрассе, дом 12, находился концертный зал. Если кто-либо из «Глобальной службы безопасности» уже видел этот план, существование подземного лабиринта, превращенного Давидом в эпицентр будущего взрыва, будет раскрыто, и он потерпит неудачу.
Встав, Давид прошел по узкому проходу между столами и стульями к столику регистратуры.
— Прошу прощения, — обратился он к той же библиотекарше, совсем недавно проверявшей у него документы и выдавшей ему необходимые материалы. Теперь она оставалась здесь одна.
— Да, герр Ялом, чем могу вам помочь?
— У вас есть данные о том, как часто запрашивались эти бумаги и книги? Мне бы очень хотелось узнать, много ли людей с ними ознакомились.
Это была та самая охота за сокровищем, о которой мечтала библиотекарша. Вместо того чтобы просто проверить по компьютеру и выдать самые последние данные, она пригласила Давида в пыльное хранилище без окон, заставленное десятками деревянных шкафов с узкими ящичками картотек.
— Можем начать здесь, — библиотекарша указала на секцию у стены. — И двигаться вперед. С какого года вы хотите начать? Наши архивы ведутся больше двухсот лет.
— С 1930 года. С того самого времени, когда эти документы изучал Брох.
Конечно, заглядывать так далеко назад не было необходимости. Давида интересовало лишь то, запрашивали ли карту в течение последних двух лет, однако подобная просьба никак не вязалась бы с темой его предполагаемого исследования.
Как выяснилось, план никто не запрашивал начиная с 1939 года. А в период с 1930 до 1939 года его посмотрел лишь один человек. Так что он действительно был практически никому не известен.
Теперь у Давида оставалось всего двадцать пять минут до закрытия библиотеки — в субботу был укороченный рабочий день. Ему обязательно нужно было сделать так, чтобы больше никто не нашел этот план, даже после целенаправленных поисков. Он понимал, что не может быть и речи о том, чтобы просто потихоньку стащить лист пожелтевшей бумаги. Охрана в библиотеке поставлена на высоком уровне; на выходе посетители обязаны предъявлять все свои сумки и портфели.