Макс варил обед, он же был в армии, все умел — что-то типа супа или жаркого. Оказалось, что если готовить дома — получается не очень дорого, их наличности надолго хватит. Милли никогда не считала денег, ее финансами всегда занимался кто-то другой. Она нашла тут тетрадь и с удовольствием записывала туда расчеты — сколько стоил один обед, сколько будет стоит ужин, чего и сколько им нужно купить завтра… Успешная музыкальная карьера весьма повредила общему образованию Милли Филис, поэтому успех в несложных бытовых математических задачках очень ее радовал.
Макс сразу ей сказал, что происшествие в клубе приостановило их предыдущий договор, и потому, что Макс старше и, поскольку седой владелец дома дал денег ему и доверил ключ, то главным теперь будет Макс. Милли не спорила, теперь она понимала, насколько плохо приспособлена к жизни, а Макс ближе к народу.
Этих урбанистических робинзонов настолько напугало непонятное происшествие в клубе, а потом еще и эта перестрелка на дороге, что они совсем не хотели обратно, в большой мир, поэтому быстро привыкли жить без телефонов, интернета и телевизора. Мировая знаменитость, миллионерша Милли Филис и Макс, жиголо и любитель красивой жизни, спрятались в этой глуши и не хотели выходить.
Беспокоились только о том, что делать, если закончатся деньги. Видели в кино, что если платить карточкой или снимать деньги в банкомате, вычислят личность сразу. Чтобы Милли не беспокоилась о деньгах, Макс, жиголо и любитель красивой жизни, сказал, что он ведь еще и сантехник — может чинить что-нибудь мелкое, чтобы на булочки хватило. А Милли, мировая знаменитость и миллионерша, робко добавила, что она может по домам ходить, пыль вытирать за деньги, все такое…
Макс скептически относился к умению Милли вытирать пыль, но ведь он и сам сантехник он был не очень — так, на подхвате… Решил начать с собственной раковины. Возился с раковиной этой уйму времени — протекала и все тут… Ну, хотя это было очень весело, чинить раковину — он стоял на четвереньках, засунув голову под раковину, а Милли, как хирургическая сестра — она отлично знала как это! — подавала ему инструменты и светила фонарем. Милли рассказывала смешные анекдоты. Ей нравились анекдоты, просто некому было их рассказывать. Родителей и брата она стеснялась, особенно если анекдоты были взрослые, а все остальные, возле нее, были ее команда, ее сотрудники — совсем не друзья. Макс был первый друг, который у нее появился, хотя общего у них не было ничего. А теперь она рассказывала ему анекдоты и он смеялся. И вот, от смеха стукнулся головой об шкафчик…
Первый раз у него был появился такой приятель. Милли можно было не стесняться, не казаться лучше, чем он есть — Милли знает, кто он такой: жиголо, который изображает секс, прикрывая что-то другое — уж что может быть ниже и позорней.
Но Милли так искренне смеется его шуткам, что будто бы ее не беспокоит это совсем. И так смеется, что такая, как она есть — толстая и не очень симпатичная, она кажется очень милой — такая талантливая, трудолюбивая девочка, компанейская малышка…
Ударившись от смеха об шкафчик, он отполз на четвереньках от этой раковины, чтобы отдохнуть…
…а Милли уселась на него, как на лошадь, и лошадь катала ее по кухне, сопровождая бег веселым ржанием. Потом лошадь перешла на быстрый галоп, а поскольку груз был довольно упитанный, то этот боливар рухнул на кухонный пол и перевернулся, а наездница, уцепившись, все равно была на нем, лежала у него на животе и приблизила свое лицо к нему так, что он слышал ее дыхание…
— Только без языка, — предупредила Милли, — я сразу умру, если засунешь мне в рот свой язык.
— Как ты хочешь, — сказал Макс, — никакого языка, не бойся…
3.1
Конечно, Эльвира научила его, что нужно делать с девушками в их первый раз — на всякий случай, но опыта не было. Макс переживал, все ли было правильно — по странному лицу Милли было не понять.
— Ну, как, Милли? — спросил осторожно. Кто знает, чего ожидать от этой девчонки.
— Не так противно, как мне казалось раньше, — сказала Милли.
Ну, знаете! Обычно дамы отзываются о его стараниях совсем по другому. Не так противно, надо же…
— Ты не противный. И тактильный контакт может быть не отвратительным. И вот это все тоже…