Да и это… ну, оно, стыдно признаться, конечно… Но не хотелось бы в жабу обратиться, мало ли. Рассердится еще ведьма, что тронули “ее Максика” — сын он ей не сын, а жабой быть не хотелось бы. Все знают — кто мадам Эльвиру обидел, долго не живут… Сделал все, что мог для вашего Максика, мадам Эльвира, не обижайтесь!
…- Максик, ожидание чуда — страшного или приятного, полдела в нашей работе. Вот, как ты думаешь, почему цыганки, что облапошивают людей возле вокзалов и рынков, тусуются там в своей цыганской одежде? Казалось бы, нужно как все выглядеть, чтобы жертва не заподозрила, не напрягалась, в контакт вступая — это логично… Но парадокс человеческой психики заключается в том, что срабатывает вторая сигнальная система и, когда ты увидел цыганку в цыганской одежде, ты вызвал в своей голове, отвлеченные от этих конкретных обстоятельств, образы — обманщицы, что выманивает деньги, и себя, обманутого, денег лишившегося. Ты готов быть обманутым, когда обратил внимание на ее наряд. Ты сдался, чувствуя опаску, когда цыганка проходит мимо…
— Не совсем понятно.
— Ну, вот, смотри: если бы я выглядела, как твоя секретарша — мы ведь похожи, она моя родственница, то разве люди бы слушали то, что я говорю, верили бы в мои чудеса? Нет, сказали бы — что за чушь про порчу несет эта дамочка средних лет? А когда им эту чушь скажет ведьма, которая выглядит, как ведьма — с копной черных волос на голове, в корсете с декольте, гигантскими ресницами, расширенными зрачками и хриплым голосом, то все — все, Максик! Даже умники с образованием и критическим мышлением! — почувствуют холодок в животе…
Макс уже почувствовал холодок в животе. Он всегда чувствовал холодок, когда она вот так на него смотрела.
— Я ведь Максик, сначала как все хотела выглядеть, чтобы никто не догадался, кто такая — волосы красила, как учителка одевалась, приличной притворялась, ну, типа, как “номер два” выглядит — из культурных. Стыдилась этого ремесла колдовского, гадания дурацкого, расизмом считала… А потом посмотрела фильм “Эльвира — повелительница тьмы” — в Голливуде лучшие идеи, и украла образ совершенно бесстыже! И меня осенило: я создам империю, магическую империю, монетизирую то, что мне досталось по праву рождения. Я не буду стыдиться этого, а обращу в деньги. Ведь что главное, Максик?
— Главное — рост.
— Себя не спрячешь, Максик, и от себя не убежишь. Направление только одно — вверх…
Макс спал двенадцать часов и проспал бы еще столько же, но в самые дальние участки его мозга, в которых хранилось чувство вины и долга, пробивалось робкое позвякивание и пошкрябывание. Кто-то звонил и стучался в дверь. На пороге стояла ушастая секретарша, в вот этом своем дебильном берете, прижимающем уши, и с чемоданом.
Ох, а с ней что еще!
А ее выселили из квартиры. Ну, потому, что она давно не платила — как работу потеряла. А денег не накопила — немного Эльвира ей платила. Последнюю неделю света не было и газа… На работу ее не берут — она же под следствием еще, да и кто ее возьмет — без рекомендаций, с ее-то ушами… Какую найдет еду — такую и ела… А потом к подружке пошла переночевать, а к подружке друг приехал, неудобно стало беспокоить… Сережки есть, дорогие, что Максичек подарил, хотела продать, но давали всего треть цены — так жалко, и кто ей еще в жизни подарит такую вещь! … Не знает, что ей теперь делать. Может, Максичек подскажет, он такой умный.
Макс приготовил этой бестолковой завтрак, сварил кофе. Застенчивая девочка набросилась на еду, как голодная кошка — урчала и причмокивала. И с каждым причмокиванием его раздражение нарастало. Он эту дуру просто ненавидел.
Ну, почему, почему она ему не сказала! У него куча денег, уж накормить бы смог. И он давно ей предлагал к нему переехать, а не тратиться на свою дыру! А теперь столько всего сразу навалилось, ему надо драпать, надо прятаться, а тут еще эта со своим чемоданом!