Генеральный директор очень быстро распечатала новый контракт и подписала. Макс внимательно проверил — знает он этих теток при деньгах, те еще проходимки.
— Ну? Чего ты хочешь? — отбросил вот эту свою вежливость и почтительность к старшей женщине, генеральному директору. Эта тетка доминирует над всеми — и на работе, и в жизни, а в сексе доминатор нужен ей. СуперМаксик — профессионал, он даст даме, что ей нужно, — У тебя есть принадлежности какие, как ты любишь?
— У тебя есть ремень, придумай что-нибудь, — начала аккуратно снимать свой деловой костюм, чтобы не измять — она же на работе.
Тьфу! Ремень потом новый покупай… И настроение не особо на секс, надо как-то настроиться. Виагру он с собой не носит, вроде как не в том возрасте… Макс представил, как его ушастая секретарша играет в теннис в дорогом спортзале, как задирается ее юбочка, а а она там без трусов… Как ушастая секретарша плавает в дорогом бассейне с прозрачной водой и купальника на ней нет… Своим красивым пальчиком зачерпывает черную икру из тарелки с бесплатными обедами и облизывает пальчик красивым язычком…
— Только заткнись и не ори громко, — приказал временный повелитель генерального директора, — Не пугай мне ребенка в приемной, она разврата боится… Стоп-слово тоже самое? Начинаем…
Весь вспотел. Не так легко, как можно подумать. И штаны без ремня спадают, похудел он за последнее время… А без штанов никак нельзя — нельзя так просто отдать штаны, она должна заслужить, эта плохая девочка… Или хорошая?… Вот, черт, забыл, как надо говорить… Эльвира всегда ему двойки ставила за это бдсм, говорила, что тупой. А он не тупой, он нормальный…
Ну, вроде бы довольна директорша, притихла — ремня, обзываний, понуканий и небольшой стимуляции достаточно оказалось… Пойдет он лучше, пока не передумала…
— Хочу тебя ублажить, — жалостливо просила директорша, валяясь на полу.
— Нет! — доминатор грубо пихнул ее ногой, пробираясь к двери. Директорша ловко поймала его ногу, давай ногу целовать и умолять позволить потрогать его “вон там”.
— Обойдешься! — как бы ловчее по морде ей попасть, чтобы макияж не испортить, бедняжке еще работать…
— Десять дней к отпуску ей добавлю! Дай вон там потрогать….
Макс представлял себе, как десять дней его голая и мокрая секретарша проводит на пляже, на белом песке, песок на влажной груди, песок на прекрасных ушах…
После того, как директорша потрогала, чего хотела, то вообще спятила — начала нецензурно орать, что нужно с ней сделать, так себя вела отвратительно — плохая девочка! — что вывела доминатора из себя на самом деле…
— Возьми меня, СуперМаксик, — стонала директорша, — Премия девчонке раз в квартал! Внесу в контракт…
Черт с тобой! Хочешь жесткого секса, так получишь жесткий секс — не жалуйся! Капиталистка! Эксплуататор трудового народа!
— Рождественский подарок внесу в контракт! Только не убирай руку с шеи! — умоляла директорша.
— Дорогой подарок, а не сувенир! — орал на нее доминатор, угрожая тем, что перестанет душить.
— Стоимость подарка обсудим в дополнении…
— Придушу тебя, капиталистическая сука! — продолжал описывать мерзкими словами, что он проделывает и проделает еще много раз с этой гнусной тварью, которая его насилует в то время, как он насилует ее…
— СуперМаксик! Ты самый лучший…
И вот вообще не прикольно было это слушать… И всегда было противно вспоминать.
— Довольны, мадам? — осведомился СуперМаксик.
— С тобой приятно иметь дело, СуперМаксик, — поправляя прическу, сказала директорша, — Жаль, что вышел из бизнеса.
— Все наши договоренности в силе?
— Конечно. Отнесите контракт в отдел кадров, им позвонят. Всего доброго!
— И вам. Хорошего дня.
Макс вышел из кабинета генерального директора изрядно потрепанный. В руках держал контракт, в котором генеральный директор, разве что, ноги мыть его секретарше не обещала. Максу очень хотелось в душ, а потом в монастырь навсегда. Вышел без ремня — его он оставил директорше на память. Ушастая секретарша смотрела с ужасом — слышала, что там творилось.
— Говорил же, рассмотрят твоё резюме в первоочередном порядке. Теперь в отдел кадров идем.
— Максичек… — хотела что-то спросить.
— Лучше молчи, — он уже проклял тот миг, когда решил быть благородным джентльменом.
В отдел кадров позвонили с самого верху и велели принять в работу особый контракт, подписанный самой генеральной директором. Но когда этот контракт принесла какая-то невзрачная, лопоухая девица, претендовавшая на должность младшего делопризводителя, очень удивились — с чего бы это генеральному директору(которую большинство сотрудников отдела даже не видело никогда) лично заниматься какой-то секретаршей? Пытались у девицы выяснить, но она мычала что-то маловнятное.
— Какие-то проблемы? — из коридора в отдел зашел светловолосый красавчик. Наверное, это тот скандалист, про которого рассказывали сегодня на ресепшене. Он был очень зол и очень нагл. У него не было уже сил кокетничать и улыбаться. И из роли доминатора он еще не вышел, — Что-то непонятно по контракту?
— Все понятно, не беспокойтесь, все оформим, — никто не хочет связываться с доминатором, особенно если у него генеральная в приятелях. Приняли девчонку без рекомендаций, без собеседования, не зная, что она умеет и куда ее поставить… Сказали приходить в понедельник, выписали пропуск.
Лопоухая девица благодарно кланялась, отступая к двери. А злой красавчик задержался.
— Вы тут это… следите за психологическим климатом в коллективе — сказал этот наглый тип, — если хоть кто-нибудь ляпнет моей девушке про ее уши, или по другому ее обидит, я приду и всех поубиваю… Она очень застенчивая, я переживаю, — наглый тип немного сдал назад.
Его заверили, что все будет хорошо, пусть успокоится. И странная парочка убралась наконец. А в отделе их до вечера обсуждали, не часто встречается — контракт младшего делопроизводителя с обычной зарплатой, но с условиями принцессы, генеральной ручкой подписанный.
— Внебрачный сын! — предположила одна тетка, — А как еще это можно объяснить? И похож — волосы светлые и такой же злой и наглый…
Отдел с этой версией согласился. Внебрачный сын.
— Максичек, не знаю, как тебя благодарить, — сказала ему дома ушастая секретарша, — На такое ради меня пошел…
— Отблагодари тем, что нормально к себе относись, как к человеку, а не как к бедной родственнице, — Максичек все еще был чернее тучи, — раз на такое пошел, то ты того стоишь. И не нужно больше это вспоминать.
Но не успели они лечь спать, как в дверь позвонили два одинаковых человека, они дали Максу подписать ворох одинаковых бумаг по поводу ликвидации фирмы “Сеялки и веялки”. Мадам Эльвира, как владелец, была признана судом “пропавшей без вести”, а главным распорядителем ликвидационной комиссии суд назначил Макса, главного менеджера.
Два часа подряд, не отрывая головы, Макс подписывал ворох документов. Два одинаковых человека с, ничего не выражающими лицами, сидели с двух сторон и проверяли, как подписал. Сначала Макс пытался читать, что подписывает, а потом плюнул…
Мечта разбилась. Не стать ему честным бизнесменом, уважаемым продавцом таких солидных вещей, как трактор “джон дир” или таких прекрасных, как рассадопосадочная машина. “Сеялки и веялки” были его билетом в нормальную жизнь — не моделькой, ни продавцом дамского платья, а в нормальный мужской бизнес. Очень расстроился. Если бы не эти нависали, то может и плакал бы…
Эти одинаковые забрали свои бумаги, поблагодарили за сотрудничество и ушли. Секретарша, которая все это время пряталась на балконе, зашла в комнату, вся дрожа.
— А что не так с “сеялками и веялками”?
— Понятия не имею, — и это было обидней всего.
У секретарши могли быть какие-то свои мысли по этому поводу — ведь она знала, кто был владельцем до Эльвиры, но секретарша промолчала — не очень умная, всегда понимала, что нельзя лезть не в свои дела и никого туда втягивать.