— Твой телефон!
— Зачем? — спросил женский голос с водительского сиденья.
— Потому, что на него звонили! Меньше надо свой номер давать всяким проходимкам, — ворчал незнакомец, разбивая телефон своего шофера, — Остановись, я сам сяду за руль.
— Я тоже могу водить машину! — немного капризно сказала водитель. Ее голос показался Максу удивительно приятным, сразу спокойней от этого голоса становилось. Такой красивый голос.
— У тебя права на ручное управление! Что ты скажешь полиции, если остановят? Хочешь разбирательства? — незнакомец был сильно раздражен, — Мне вообще все это не нравится, пошел у тебя на поводу — добрые дела, добрые дела… Не к добру эти все добрые дела.
Женщина остановила машину. Ее невозможно было разглядеть в темноте, пока они менялись местами — только, что худая и высокая.
— Едем в ваш отель, — объявил незнакомец. Но почему-то развернулся и поехал в обратную сторону, к тому самому клубу.
— Странно мы едем, — осторожно заметил Макс.
— Район вокруг клуба, полагаю, по кругу оцеплен полицией, — объяснил незнакомец, — если мы будем выезжать из него, нас остановят и начнется разбирательство, а меня предупредили, что вам обоим не нужно разбирательство… А если мы будем вьезжать, то подозрения не вызовем, второй раз машину, с другой стороны, останавливать не будут… Очень просто, так всегда делается.
Кем делается? Наконец Макс рассмотрел своего спасителя — лет пятьдесят, но совсем седой. Профиль его был очень эффектный, а вот анфас совсем непримечательный, даже сложно было бы описать… Его даму по прежнему не разглядеть было.
Когда незнакомец увидел полицейский патруль, скомандовал Максу строго:
— Ну-ка, быстро Макс, целуйте свою девочку! Так, чтобы не было видно ее лица. С причмокиваньем, по взрослому… И не надо мне рассказывать про тактильный контакт! Или полиция заинтересуется с кем был тактильный контакт у кочерги, что у меня в кармане, ДНК на ней ваше… Вот еще — руку под майку ей засуньте, шевелите рукой, так более омерзительно выглядит…
Зачем этому типу, чтобы омерзительно выглядело?
— Добрый вечер, офицер, — подавая документы, обыкновенный, ничем не примечательный, обыватель спросил озабоченным голосом, — Что там стряслось?
— Происшествие в ночном клубе, есть жертвы, пожар… А вы что так поздно? Кто там у вас?
И тут незнакомец уставшим и несчастным голосом начал рассказывать, что он много работает, устал, как собака, сейчас в отпуске… А подруга жены — редкостная дрянь! — среди ночи звонит, едь, мол, забирай ее сынка-алкоголика с вечеринки. Не смогла воспитать нормально — сама дрянь, а он отдувайся. И не откажешь — вон женушка ноет и пищит — помоги, делай добрые дела, ты джентльмен…
— Она один раз попросила! — повысила голос женщина, — Один раз! Один раз попросила о личной услуге… Раз мы случайно тут оказались.
— Я приехал в отпуск! Архитектурой любоваться, а не доставать с помоек всякую пьянь! Посмотрите на них, господин офицер, — незнакомец сам чуть не втащил полицейского в салон за галстук, — посмотрите на них! Лижутся, как животные, никого не стесняясь! Ну, где это видано, тьфу! И девка ему под стать… Не нужно было забирать с той вечеринки, лучше бы вы их забрали, посидели бы в участке, может ума бы набрались.
— Да везите их уже домой, — успокаивал рассерженного водителя полицейский, не стал разглядывать пьяную парочку на заднем сиденье, — не нервничайте так. Дело молодое, может остепенятся… Нравится вам город?
— Очень красиво. Каждый день гуляем до ночи, — нежным и тонким голоском сказала женщина, — издалека приехали.
— Когда от этих избавлюсь, то и погуляем нормально, — водитель кивнул на заднее сиденье, — весь отпускной настрой испортили.
— Счастливого пути! Я передам по рации, чтобы вас с той стороны не останавливали…
— Всего доброго!
Машина поехала дальше.
— Круто! — восхитился Макс. Он-то знал толк в подобном театре, но чтобы так, в лицо полицейскому…
— Гм, — невнятно пробурчал водитель, но было понятно, что восхищение Макса ему понравилось.
— Позер! — сказала женщина, — Зачем Эльвиру обругивал?
— Говорил правду, как ты любишь… Клуб горит, смотрите.
Как раз проезжали мимо клуба — стояли полицейские, пожарные машины, мчалась «скорая помощь»…
— Офигеть! — сказал Макс, увидев клубы дыма из окна комнаты, из которой они вот только недавно вылезли, веревки не было видно, сгорела наверное…
— Заметают следы, что ли? — незнакомец разговаривал сам с собой, — очень странно.
— Я думала, это ты поджег, — сказала женщина.
— Почему если что-то где-то горит, то сразу я? — возмутился незнакомец.
— Извини…
Почти подъехали к отелю. Водитель сказал, что к двери подвозить не будет, вон на том темном углу остановит, сами дойдут, с ними и так было полно возни, а он в отпуске…
— Передавайте Эльвире привет, — приветливо сказала женщина, — приятно было познакомиться…
Но не доехав до темного угла, водитель вдруг резко развернулся и быстро поехал прочь
— Черт, черт, черт! — раздраженно кричал он, — и зачем мне это надо! — и очень быстро, и очень запутанно ехал в другую сторону.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила женщина.
Незнакомец не ответил. Он посмотрел на пассажиров и громко приказал:
— Раздевайтесь! Полностью! — а потом обратился к своей спутнице — проверь их одежду!
— Я не могу на ходу! — женщина щупала куртку Макса, — тут темно.
— Раздевайтесь! И вы, девушка, никто не будет тут на вас смотреть… Пусть ваш парень вам поможет, он наверняка видел вас голой… Нет, не видел? Ох, горе мне с вами….
— Нужно остановиться, — сказала женщина, — я не могу на ходу.
Незнакомец резко остановил автомобиль. Приказал Максу выйти.
Женщине велел «разобраться с девчонкой».
— Кажется, она меня боится, — заметил мужчина, — сама с ней возись.
— Конечно, боится. Ты пугаешь детей, как обычно. Будь милым! — и захлопнула пассажирскую дверь.
— Ну, Макс, надеюсь, с вами мне необязательно быть милым? — незнакомец сел на землю и начал ощупывать джинсы Макса, — вот вам фонарик, светите мне, ни хрена не вижу…
Милли было очень плохо. Она вообще не соображала. Практически выключилась еще тогда, когда в клубе взбесилась толпа. Милли вообще не любила толпы, боялась, когда много народу. На концерте — другое, там толпа была снизу, отдельно, а рядом с людьми даже на домашней вечеринке было некомфортно. Она долго тренировалась у терапевта, чтобы можно было вот так, для промоушена, в клубы ходить, среди людей сидеть — вроде бы начало получаться. До того момента, как толстый канат, отгораживающий вип-зону, был сорван толпой и Макс схватил ее за руку и поволок куда-то — страшные люди хватали ее за руки, за одежду, за волосы…
…В соседней комнате страшно кричал Макс, раздавались страшные звуки. Страшные люди валялись по всей комнате. Страшный человек сказал, что выбросит ее в окно. Макс вступился за нее — он знает, что она — Милли Филис и стоит много денег.
Потом страшная, безумная гонка на страшном автомобиле. Почему она не начала кричать, когда остановила полиция? Потому, что Макс прижал свой рот к ее рту, закрыв его. Милли думала, что если Макс запустит свой язык к ней внутрь, она умрет на месте — парализовало от ужаса. Но Макс не стал этого делать. И даже его рука на ее теле не была так отвратительна, как обычно человеческие руки — он поддерживающе похлопывал ее по боку, как обычно делал добрый доктор во время неприятных процедур… Она не позвала полицейского на помощь — она Милли Филис, юное дарование, вневозрастная девочка-припевочка с неопределившимся гендером, пропагандирующая здоровый образ жизни. В этот образ не входит скандал с полицией. Милли — флагман семейного предприятия, она дает работу десятку своих родственников, не может испортить все…