— А что я получу за это? — деловым голосом спросила Милли, успокоившись и вытерев слюни с лица.
Ну, и дети сейчас пошли! Впрочем, этот ребенок — флагман семейного бизнеса, предприниматель и миллионер…
— Ого, Милли! Восхищаюсь вашей деловой хваткой… Чего вы хотите?
— Я хочу площадки для концертов, промоушен в СМИ и… я подумаю еще, напишу вам список.
— Я не уполномочена отвечать, передам ваши пожелания… Но обсуждать их будем после вашего успешного дебюта на пресс-конференции. Проявите добрую волю, сделайте все, как можно лучше. Проанализируют результат, там дальше можно будет торговаться… Ну?
— Что “ну”?
— По рукам?
Милли елозила и вертелась на кресле, в глаза не смотрела. Не из тех, кто сдается. Не может сдаться…
— Это не бой, вы не проиграли, Милли, — помогла ей, — Это взаимовыгодный договор, в котором приходится идти на компромиссы, я вас ни к чему не принуждаю. Вы можете отказаться. Но не отказываетесь, потому, что на сегодня это самое лучшее решение… Так?
Милли кивнула. Протянула руку. Пожала руку крепко, без кокетства.
— Только помните, что текст должен быть произнесен точно, слово в слово, это важно.
— Я могу выучить текст, — гордо сказала Милли, — я профессионал.
— Приятно иметь дело с профессионалом, — сказала правду. Куда лучше, чем с какой-то дурой, которую надо обмануть, соблазнить, обыграть и все в этом роде. Хотя с дурой проще иногда, конечно, и моральных мук никаких…
Милли вдруг отняла руку.
— У меня еще одно условие…
3.3
Ох, снова все сначала… Думала, закончила уже.
— Ну?
— Присмотрите за Максом. Позаботьтесь о нем. Он такой хороший, способный парень, а такой ерундой занимается… У него нет семьи, некому наставить на верный путь. Он вашему мужу в рот заглядывает, его послушает. Пристройте его куда-нибудь в приличное место…
Ух, ты! Люди раскрываются с неожиданной стороны. Впрочем, после сцены с топором стало понятно, что Милли Филис — вожак стаи, даже если младше и слабее всех. Убьет всех, кто тронул ее щенка. Как говорит Максик… “такая родилась”.
— Я не могу решать за Макса, как ему жить, — уклонилась от прямого ответа, — но подумаю, что можно для него сделать. Если ему это нужно. Не пытайтесь осчастливить других насильно, Милли, не получится… Извините за личный вопрос, а что вы с ним собираетесь делать? Будете вместе дальше?
Танк, по имени Милли Филис, заглох. Она опустила голову, закрыла голову руками, вздохнула.
— Не знаю… У нас ничего общего, ничего — ни в интересах, ни в образе жизни, ни в целях, он почти на десять лет старше… В этом доме все было как на необитаемом острове — он последний мужчина, а я последняя женщина на земле… Так романтично, так нежно, как… как в кино — вот как! Но это ведь ненормально все было, ненормальные обстоятельства нас свели, никакая не любовь… ну, какая у нас может быть любовь! Кроме того, договор, который мы заключили в офисе той странной женщины, всегда будет между нами…
— Может быть, нет? — ну, невозможно смотреть на Милли без слез. Вот, говорила с ней о деле и только как “объект” Милли воспринимала, а тут почему-то проникается, лично переживает. Командир будет недоволен, когда ему расскажет о таком проколе…
— Лучше не портить то, что было, — сказала Милли Филис, подняв голову. Танк “Милли Филис” снова завелся, — Хороший первый опыт. Лучше, чем у всех девочек, которых я знаю, все было очень мило… Вы видели, я целый альбом сочинила, Макс вдохновил, из-за него все так хорошо получилось, из-за чувств…
— Очень хороший альбом. Вы очень способная девочка. Далеко пойдете… — с музыкальными способностями, связями, с таким характером и амбициями — вне всяких сомнений. Еще политическую карьеру потом захочет, когда вырастет. То-то за нее все так вцепились, перспективная девочка.
— Теперь после вот этих ваших “предложений”, не знаю, хорошо ли это.
— Хорошо, если выбрать хорошую сторону… И пишите свой список пожеланий… Для меня честь работать с вами, Милли. И если такая ваша судьба — договориться с кем-то вот так, то лучше это буду я, чем кто-нибудь другой.
Очень хочется поступить так, как командир запретил. Это хорошо будет — не дать посадить девочку на цепь… Командир сказал — не лезть, он этого не одобряет, рискованно, девочка может соскочить… О! Не одобряет, но не запрещает… Такой удобный исламский принцип — то, что прямо не запрещено, то разрешено… И вообще, Марципановый Леденец — психически нестабильна, это в досье записано. Психически нестабильная все, что угодно может выкинуть. Если попадется — прикинется сумасшедшей, как обычно…
— Подайте мне мою сумку, пожалуйста, — так тяжело ходить, что ж такое! И таблеток никаких нет с собой… Достала из сумки папку, — Чтобы вы убедились, что лично я — хорошая сторона, отдаю вам вот это.
— Что это? — Милли раскрыла папку. На первой странице было фото ее родителей. Милли сразу захлопнула папку, испугалась, — Что там?
— Ничего страшного, Милли. Можете посмотреть. Ваши родители когда-то были юны и неопытны, не понимали, что неосторожное слово или действие вернутся к ним в будущем. Они всего лишь дети своего времени, думали, как все, говорили, как все… Но говорили противоположное тому, что вы говорите со сцены, то, за то сейчас осуждают… И, если бы вы оказались неблагоразумной девочкой и отказались со мной сотрудничать, то мне бы пришлось пригрозить тем, что завтра это все окажется в сети. И если б вы еще раз отказались, то так бы и было. Простите, я всего лишь исполнитель…
— А зачем отдаете? — Милли листала папку, самые разные чувства отражались на ее лице, она уже не скрывала их.
— Потому, что лично я считаю нехорошим воздействовать на человека, угрожая тем, кого он любит. Особенно если мы договорились и так… Постепенно и аккуратно, ваши родители могут первыми обнародовать эту информацию, подать ее так, будто они осознали и раскаялись… Думаю, хорошие пиарщики подскажут как минимизировать ущерб, а то и на пользу пустить скандал…
Спохватилась вдруг. Пришла в себя. Дура набитая! На слезки детские поддалась. Психически нестабильная идиотка с материнскими комплексами! Профнепригодная мать тереза!
— Но вы должны понимать, Милли, что эта папка совсем не все, что есть на ваших родителей. И брата. Поэтому если вы вздумаете нарушить договор, выкинуть что-то на пресс-конференции или позже, мне придется разрушить вашу жизнь… Пусть лучше я, чем кто-нибудь другой.
— Договорились, так договорились, — гордо сказала Милли, — Спасибо!
— Очень прошу не говорить никому, что я отдала вам эту папку, иначе у меня будут крупные неприятности. Ни моему мужу, ни Максу, ни своей команде. Отдайте родителям без объяснений… Ладно, дело сделано, пойдемте на кухню, подготовим посуду для вечеринки…
Соседи сказали, что не любят одноразовую посуду, берегут природу. Милли это понравилось, она тоже в защиту природы, весело звенела тарелками…
— Не надо борзеть, Милли! — прочитала длинный список того, что требует Милли Филис (тм) за свои услуги инфлуенсера и лидера общественного мнения, — Я не уполномочена решать, но сразу предупрежу, что сократят, как минимум, вполовину.
— Я знаю, — хитро улыбнулась Милли, — я в книжке по бизнесу прочитала, что нужно просить в два раза больше, чтобы дали, что хочешь.
Такое дитя! Чтобы похвастаться, какая умная, выдает все свои карты… Закончили все с посудой, надо пойти отдохнуть перед этой вечеринкой…
— А можно и мне личный вопрос? — спросила Милли ей вслед.
— Пожалуйста.
— Я думала, что… такие, как вы… бегают, прыгают ловко, накаченные такие, из пистолета стреляют… в кожаных штанах, темных очках… А вы такая… как воспитательница детского сада…
Воспитательница детского сада! Так ее еще никто не называл! Поедет срочно к Эльвире, пусть отведет к своим специалистам, сделает что-то с лицом, поработает над стилем, ну, что же это такое… Это Пирожочек делает ее такой — воспитательницы детских садов не привлекают внимания!