Расследование, велось с использованием достижений современной криминалистики. Официальная установка гласила, что участники покушения были членом чехословацкого сопротивления. Каждая улика тщательно изучалась, было арестовано много подозреваемых, произведены налеты на все известные явки. Фактически, была проведена полицейская акция против всего сопротивления. Донесения читались как сценарий захватывающего фильма. В конце концов, было сформулировано четыре версии, но ни одна из них не привела к разгадке. Убийц так и не удалось схватить, не нашли и человека, раненного в ногу. В ходе безжалостной акции гестапо 120 членов сопротивления было окружено в маленькой церкви в Праге. Накануне штурма церкви, по указанию Гиммлера, я встретился с Мюллером. Гиммлер по телефону заявил мне. "За этим расследованием довольно трудно уследить. О своих ощущениях в связи с этим делом он не сказал ни слова больше. Я не имел никакого касательства к расследованию проводившемуся Мюллером в Праге, да и он поначалу был не слишком со мной откровенен, хотя позднее стал чувствовать себя более свободно.
Рейхсфюрер приводил его в бешенство, так как заранее решил, что покушение осуществила британская разведка, и трое убийц было выброшено на парашютах вблизи Праги для выполнения задания. Мюллер не отрицал вероятности этого: ибо в конце концов, все чешское подполье финансируется и руководится либо из Лондона, либо из Москвы. Завтра мы захватим церковь и положим этому делу конец. Будем надеятся, убийцы находятся в церкви." Проговорив все это, Мюллер быстро взглянул на меня и спросил:"У вас есть какая-нибудь секретная информация? Мне показалось, будто Гиммлер сказал, что вы располагаете ею." Но я был вынужден его разочаровать.
После его ухода я не мог избавиться от мысли о том, что Мюллер не был доволен расследованием. Где-то, что-то было не так. На следующий день начался штурм церкви. Никто из бойцов сопротивления не попал в руки немцев живым.
Итак, кто убил Гейдриха, осталось неизвестным. Были ли его убийцы в церкви? Были ли они членами движения сопротивления и к какой его части принадлежали? Все скрывавшиеся в церкви погибли и было ли это сделано умышленно-остается неясным. В отчете подчеркивался их фанатизм и решимость погибнуть, но из 120 подпольщиков не было ни одного со старой раной. Расследование смерти Гейдриха зашло в тупик и не было закрыто.
Гроб с телом Гейдриха, был помещен перед дворцом; почетный караул состоял из его ближайщих соратников. Мне было нелегко, отстоять 2 часа по стойке "смирно" в полной форме с каской на голове при температуре в сто градусов в тени.
Три дня спустя траурный кортеж доставил тело Гейдриха на железнодорожную станцию; затем его отправили в Берлин. Пражане внимательно следили за происходившим; из окон многих домов свешивались траурные флаги. Несомненно, горожане пользовались случаем продемонстрировать свою скорбь по поводу иностранной оккупации.
Перед похоранами тело Гейдриха в течении двух дней было выставлено для прощания во дворце на Вильгельмштрассе, где находился его превосходно меблированный кабинет. В первый же день утром Гиммлер вызвал к себе всех руководителей отделов. В своем коротком выступлении он отдал должное заслугам Гейдриха, его характеру, высоко оценил значение его трудов. Он как никто другой руководил работой гигантского аппарата РСХА, созданного и направлявшегося им. Фюрер дал согласие на то, чтобы на первое время, пока не избран преемник Гейдриха, Гиммлер лично возглавлял управление. Он призвал начальников отделов приложить все усилия и потребовал не допустить возникновения конфликтов между ними. Он предостерег их от взаимной вражды и попыток узурпировать власть. За это фюрер пригрозил суровым наказанием. Указывая на тело погибшего и обращаясь по очереди к начальникам отделов, Гиммлер по сути дела, устроил им суровую головомойку, с язвительной иронией перечисляя их недостатки и промахи. Наконец очередь дошла и до меня. Я весь напрягся, ожидая когда холодный душ упреков обрушился на меня. Гиммлер, должно быть, почувствовал мое состояние. По его мертвенно бледному лицу промелькнула тень улыбки. Он некоторое время смотрел на меня и затем, больше обращаясь к остальным, чем ко мне, произнес:"Шелленберг возглавляет, самый трудный отдел и он самый молодой из вас. Но как бы то ни было, человек, с которым мы сейчас прощаемся, посчитал, что он соответствует своей должности и назначил его руководителем отдела. Я тоже считаю, что он в состоянии решить стоящие перед ним задачи. Самое главное, он неиспорчен. Господа, вы лучше, чем кто бы то ни было знаете какие препятствия вы ставили на его пути. Вас возмущает его молодость, и то, что он не является ветераном национал-социалистической партии. Я не вижу никаких оснований для вашего недовольства и хочу раз и навсегда обьяснить, что решения по этому вопросу принимаю не только я. Он, так сказать, любимое дитя наших руководящих кадров, и поэтому я особо его поддерживаю. Я открыто говорю об этом в его присутствии, потому что так думал ваш убитый шеф, и я считаю Шелленберга слишком умным, чтобы возгордиться, услышав мои слова. Напротив надеюсь, они подвигнут его на более тщательную и плодотворную деятельность в решении стоящих перед ним задач. Если у кого-нибудь есть желание что-либо добавить по этому или другим вопросам, он может высказаться..."
Воцарилась гнетущая тишина. До этого момента я был относительно спокоен, но тут начал краснеть - и все больше, так как Гиммлер снова вернулся к этой теме, заявив, что с этого момента он желал бы работать в тесном контакте со мной, что ему нужны мои таланты, и он хочет, чтобы я общался к нему, как можно чаще. Затем, довольно резко он закрыл заседание.
В тот же вечер, Гиммлер снова собрал всех руководителей РСХА в кабинете Гейдриха. На заседании также присутствовал обергруппенфюрер СС Карл Вольф. На сей раз Гиммлер произнес речь, в которой охарактеризовал важнейшие вехи карьеры Гейдриха и указал на то, что руководители СС обязаны хранить память о своем погибшем шефе. Эта память должна вдохновлять их на самоотверженный труд и образцовое поведение. Он закончил свою речь указанием на возрастающее значение нашей работы за границей, и выразил надежду: что в ходе ее мы избавимся от ошибок и сумеем преодолеть слабость традиций: пока же наши достижения в данной области все еще нельзя сравнить с достижениями британской разведки. Поэтому нашим девизом должно быть:"Мое отечество, право оно или нет", точно также как девизом нашего отдела - СС - "Моя честь - в верности".
На панихиде в рейхсканцелярии, предшествовавшей похоронам, с речами выступили Гитлер и Гиммлер. Это был чрезвычайно впечатляющий спектакль, в котором в полной мере проявилась тяга Гиммлера к помпезности и театральным эффектам. Оба, и Гитлер и Гиммлер, говорили в своих речах о "человеке со стальным сердцем". Я не мог избавиться от ощущения, что вся церемония, в которой участвовали все министры, статс-секретари, высшие партийные чиновники, члены семьи выглядела как картина эпохи Возрождения.
Гроб опустили в могилу, я с удивлением увидел плачущего Канариса. Когда мы стали уходить, он бросил мне голосом, прерывающимся от волнения:"Все-таки он был великим человеком. В его лице я потерял друга."