Стольник Понятовский был единственным, кто держался того мнения, что вводить русские войска в Польшу не следует ни под каким видом.
Посол Кайзерлинг заметил на это:
— Если русские войска здесь не окажутся, не бывать вам королём.
— Пусть я им не стану, — возразил стольник, — зато никто не сможет упрекнуть нас.
Услышав эти слова, князь воевода Руси и Замойский ответили буквально следующее:
— Речь идёт не только о том, чтобы вы стали королём, но также о предотвращении ужасов гражданской войны. Единственный способ отбить у злоумышленников охоту её затеять — это припугнуть их, продемонстрировав силу и наличие поддержки, достаточной для того, чтобы их уничтожить. Мы не начнём первыми враждебных действий, но помощь эта необходима нам на тот случай, если гетман Браницкий и те, кто держит его сторону, захотят преступить закон, причём, помощь самая внушительная, несокрушимая даже...
Такая позиция и была одобрена; посол обещал написать в этом духе своему двору.
III
Некоторое время спустя стало известно, что гетман всячески мешает созыву сеймиков.
На сеймике в Волыни двенадцать вооружённых людей, специально для этого туда присланных, потребовали исполнения не законов, а воли гетмана.
На сеймике в Брацлаве то, чего желал гетман, проводили в жизнь около двухсот военных, с оружием в руках и с пролитием крови.
В Киевском воеводстве, гетман, прикрываясь нуждами армии, потребовал возобновить контрибуции, признанные в своё время незаконными. В том же воеводстве войска республики, по приказу гетмана, мешали свободному учреждению таможенных судов и их деятельности.
Многочисленный отряд войск республики, посланный на сейм в Граудентце, осуществил там жестокое насилие.
Были отданы приказы, обеспечивавшие скопление значительных войсковых контингентов вокруг Белостока.
В Бельском воеводстве и на землях Добжины, гетман самолично предписывал, как следует организовывать снабжение армии.
Наконец, гетман привёл войска в Варшаву, да ещё во время предвыборного сейма.
Все эти действия прямо противоречили закону 1668 года, где имеются такие слова: «Гетманы обеих наций не вводят в населённые пункты, предназначенные для выборов, в период междуцарствия людей, состоящих на службе у республики или завербованных ими на свой счёт, ни целыми отрядами, ни их частями, ни в какое время, особенно же во время выборов; в противном случае, они будут признаны врагами отчизны».
В присяге гетмана, предписываемой конституцией 1717 года, сказано: «Во время выборов короля, я стану держать армию и находиться сам за границею, исключающей какое бы то ни было вмешательство. Я обязуюсь никоим образом не мешать этим выборам, я не стану вмешиваться ни в какие действия и буду исполнять лишь приказы республики, единой и неделимой».
Следствием перечисленных выше нарушений и стало то, что польские граждане, не находя более в законах гарантии той свободы, которая должна была быть одинаковой для всех, и видя в гетмане человека, более могущественного, чем закон, который он пытался, к тому же, нарушить и подчинить сограждан своей воле — да так, что им пришлось прибегнуть к самому основному из законов, то есть, к закону защиты личности, — следствием всего этого и явилась необходимость прибегнуть к помощи армии императрицы России, дабы предохранить себя от последствий притеснений, длительное время испытывавшихся поляками.
Русская армия вошла в Польшу в марте. Сеймики, о коих шла речь выше, собирались 6-го февраля. Присутствие русских войск помешало тому, чтобы в Варшаве имели место дальнейшие насилия со стороны войск республики, находившихся под началом гетмана, а также войск, подчиняющихся лично князю Радзивиллу. Никаких насилий не допустили и русские войска — ни перед выборами, ни во время них.
IV
Легитимность предвыборного сейма, относившегося по природе своей или, иначе говоря, по своему уставу к сеймам, где вопросы решаются большинством голосов, не была нарушена ни манифестами, ни уходом некоторого числа депутатов. Сейм завершил свою работу самым законным образом, а так как в его составе были многие высшие лица республики, обращение к императрице России с просьбой предоставить в их распоряжение вспомогательные войска против тех, кто осмелился нарушать спокойствие страны, не подчиняясь решениям этого самого сейма, имело совершенно законную силу.