— Извини, — говорит он, но в его голосе совсем нет сожаления. Он встаёт и шутливо отдает честь, прежде чем направиться к двери. — Похоже, мы возвращаемся в бой. Я зайду за тобой чуть позже.
— Я буду здесь, — бурчу в ответ.
Скотт собирается вернуться в свой кабинет, когда раздаётся ещё один стук в полуоткрытую дверь.
— Здравствуйте? — еле слышно произносит тихий голос. — Профессора Камп и Мейсон?
Скотт замирает, как и я, потому что Вайолет, одетая в маленький розовый топ и короткую чёрную юбку, стоит в дверях, отчаянно краснея.
— Милая, — выдыхает Скотт, и я немедленно вскакиваю на ноги.
— Входи, дорогая, — говорю я, открывая дверь шире, чтобы она могла войти. Скотт отступает в сторону, и девушка с пышными формами осторожно входит, оглядываясь, как будто боится, что её кто-то увидит. Но коридор пуст, а наше рабочее время официально закончилось три минуты назад.
— Тебе нужна была помощь с заданием? — спрашиваю я, стараясь оставаться профессионалом и не обнадеживаться. — У тебя всё хорошо получалось. Мне очень понравилось читать твою первую работу.
— Спасибо, — улыбается Вайолет. — Мне понравилось её писать. Думаю, это первое занятие по естествознанию, которое мне по-настоящему понравилось.
— Наша заслуга, — говорит Скотт, и мы все смеёмся.
— Вообще-то я хотела поговорить о другом, — произносит Вайолет, закусывая губу.
Скотт усаживает её в кресло, которое освободил сам.
— Может, нам закрыть дверь? — спрашивает он.
Она тихо кивает, и он делает то же самое.
Вайолет делает глубокий вдох, прежде чем медленно выдохнуть. Я стараюсь не отвлекаться на то, как прекрасно она выглядит, её волосы, мягко струящиеся по плечам, её великолепные глаза, такие большие и невинные. Я ловлю взгляд Скотта, и мы обмениваемся жадными улыбками. Боже, я надеюсь, что она даст нам тот ответ, который мы хотим.
— Это были действительно тяжелые две недели, — наконец говорит Вайолет, сжимая свои изящные ручки. — Мне так хотелось увидеть вас обоих, но я просто не знала, что делать. Я убегала из аудитории, как только пара заканчивался, чтобы не разговаривать ни с кем из вас.
— Мы тоже не хотели давить на тебя, — говорю я кивая. — Так что даже не беспокойся об этом.
— О да, спасибо, — отвечает Вайолет. — Я ценю, что вы так внимательны ко мне. Это действительно много значит.
— Это самое малое, что мы можем сделать, — произносит Скотт. — Ты всем этим управляешь, дорогая.
Мы замолкаем, внимательно наблюдая за ней и гадая, что Вайолет собирается сказать дальше. Она здесь, чтобы сообщить нам, что больше никогда не хочет нас видеть?
— Эм, — наконец произносит Вайолет, глядя сначала на меня, потом на Скотта. — Если вы оба всё ещё хотите быть со мной... — она делает глубокий вдох. — Я хочу быть с вами. Не знаю точно, что это значит и как это будет выглядеть, но я хочу, чтобы мы разобрались с этим вместе. Я больше не хочу быть без вас, потому что последние несколько недель были действительно скучными и пустыми. — Она склоняет голову и говорит застенчивым шепотом: — Надеюсь, что всё в хорошо.
«Хорошо?!» — думаю я, глядя на неё широко раскрытыми глазами. «Это чертовски невероятно!»
Но вместо того, чтобы что-то сказать, я встаю со своего рабочего кресла и подхожу к ней. Она покорно позволяет мне взять её маленькие ладошки, когда я опускаюсь перед ней на колени и прижимаюсь губами к костяшкам пальцев левой руки, затем правой.
— Вайолет, — шепчу я. — Мы тоже этого хотим.
Её глаза огромные и блестящие, когда она смотрит на меня снизу-вверх, её губы едва приоткрыты.
— Правда? — выдыхает она.
Скотт подходит и целует её в макушку.
— Правда-правда, — подтверждает он.
— Вы оба? — шепчет Вайолет.
Я обмениваюсь взглядами со Скоттом, который кивает.
— Мы оба хотим быть с тобой, чтобы максимально насладиться нашим совместным времяпрепровождением, — говорю я. — Мы разберёмся с этим по ходу дела. Хорошо?
Вайолет прерывисто вздыхает, быстро моргает, а затем нерешительно кивает.
— Это было бы потрясающе, — молвит она едва слышным голосом.
Я улыбаюсь, обхватываю ладонями её лицо с обеих сторон и целую её. У неё мягкие, бархатистые губы и вкус сладких конфет. Я не могу поверить, что мне так повезло, что в моей жизни снова есть эта женщина, которая дарит мне радость и горячую любовь.
Мы оба поднимаемся на ноги, продолжая целоваться; я чувствую, как Скотт обнимает её сзади, нежно лаская её шею, а затем грудь. Я отстраняюсь, и Скотт берёт Вайолет за подбородок, прежде чем жадно поцеловать. Нежный рот Вайолет издаёт тихий стон, и что-то во мне пробуждается. Конечно, вожделение — это бесспорно. Но также и что-то более нежное, что-то более глубокое. Что-то более прекрасное и проникновенное.
Когда мы со Скоттом целуем Вайолет, она с придыханием стонет нам в губы, и внезапно я понимаю. Она нужна мне прямо сейчас, и мой друг бросает на меня взгляд поверх её головы. Он того же мнения.
Нежно, но быстро мы раздеваем её и усаживаем обратно в кресло. У меня в голове проносится мысль, насколько всё это безумно, потому что в данный момент у нас в кабинете находится пышущая здоровьем обнажённая студентка, её складочки раздвинуты и очень влажные, она готова обслужить двух мужчин. Но в данный момент мне всё равно. Я просто хочу быть с Вайолет, и по мере того, как волны в моей голове становятся громче, всё сопротивление ослабевает. Речь идёт о Вайолет и только о Вайолет. Нам нужна девушка с соблазнительными формами, и она откликнулась на наш призыв.
Глава 9
Вайолет
Я была счастлива и раньше, но никогда так не поступала.
Может быть, это эгоистично говорить. Возможно, я должна быть более благодарна за то, каким идиллическим было моё детство. Может быть, мне следовало бы вспомнить всё веселье, которое у меня было с моими друзьями, или то, как я всегда обожала суету и суматоху Нью-Йорка. Блаженные воспоминания мерцают в моей голове, как звёзды. Я должна чаще смотреть на них и ежедневно проявлять благодарность.
Но это счастье — другое. Экстаз, который я испытала за последний месяц с Майком и Скоттом, заставляет всё остальное казаться бледным по сравнению с этим. Абсолютная эйфория, переполняющая меня, когда я нахожусь в их объятиях, не похожа ни на что, что я когда-либо чувствовала. Я не могла даже представить себе такого счастья, и не мечтала о нём. Оно почти неописуемо.