-- Полагаю, тебе есть что мне рассказать? -- раздался хриплый голос в почти пустом зале.
-- Тебе и без меня все доложили, -- отрезала Арлейн, на секунду останавливаясь за троном.
-- Мне доложили о том, что группа гражданских нанесла весьма значительный ущерб армии противника, -- поморщился Рихард. -- И что же эти гражданские там делали?
-- И ты туда же?! -- вспыхнула Арлейн, мгновенно возникая перед самым лицом своего супруга. -- Хорошо, специально для тебя! Эти гражданские там защищают свою страну и, как ты уже заметил, успешно! И если ты продолжишь прикидываться пуфиком...
-- Ваше Величество! Ваше Величество! -- распахнулись двери тронного зала. -- Вам послание от правящего дома Солнечного Города! -- королевская чета синхронно повернулась к посланнику. -- Они... -- залепетал эльф, мечась между взглядами правителей и текстом письма, -- они пишут, что Его Высочество кронпринц Морев у них. Фотографии прилагаются, -- заметив резко переменившиеся эмоции правителей, посланник заговорил быстрее: -- Здесь список требований, Ваши Величества!
Арлейн вырвала из рук посланника письмо с конвертом. Ее взгляд метался от печатных строк к снимкам и становился все безнадежнее. Под конец письма она просто рухнула на колени Рихарда, выронив злосчастный конверт.
-- Этого... этого просто не может быть... -- шептала она. Голос ее дрожал, в уголках глаз блеснули слезы. -- Это ведь... монтаж, правда? -- широко распахнутые глаза с надеждой посмотрели на Рихарда, будто тот мог что-то изменить. -- Рихард...
Король одной рукой приобнял готовую разрыдаться эльфийку, а другой поманил валяющиеся на полу бумаги, на что те послушно взмыли в воздух и развернулись на расстоянии вытянутой руки от его лица. Быстро пробежав глазами текст письма и презрительно хмыкнув на выдвинутые требования, он перевел взгляд на фотографии. Любой другой в этом измотанном, коротко стриженном эльфе в каких-то черных лохмотьях, призванных изображать плащ, вряд ли смог бы признать принца, но родители на то и родители, чтобы узнавать свое чадо в любом состоянии. Так и сейчас. Несмотря на всю потрепанность, Рихард прекрасно понимал, что на фотографии изображен именно его сын и никто иной. И все бы ничего, да только принц на снимках был мало того, что без сознания, так еще и находился за стеклом. Изначально такие тюрьмы оборудовали специально для колдунов -- стекло не пропускало энергию. Так что даже интромагу было не выбраться оттуда: скорее его собственные чары просто убьют несчастного.
-- Не похоже, что это монтаж, -- тихо произнес Рихард, внимательно всматриваясь в лицо сына.
-- Тогда мы должны что-то сделать! -- подскочила Арлейн и грозно посмотрела на супруга. -- Нужно... не знаю, выслать отряд!
-- Арлейн, у нас нет лишний бойцов! -- устало проговорил Рихард, потерев переносицу. -- И куда ты его пошлешь? За это время он вполне мог добраться минимум до трех Белых Городов, -- эльфийка притихла и отвела взгляд в сторону, чуть нахмурив почти идеальные черные бровки.
-- И что же? Будешь сидеть сложа руки?
-- Да, буду, -- почти шепотом произнес король. Королева уж было открыла рот, чтобы возразить, когда он продолжил: --Пойми, Арлейн! Мы не можем так рисковать! Где он? Жив ли он вообще? А на счету каждый! Я не могу просто так взять и отправить отряд не пойми куда и не пойми зачем! -- Рихард одним плавным движением встал с трона. Во взгляде черных глаз читался укор.
-- Он наш сын, Рихард! -- четко разделяя слова, сквозь зубы процедила Арлейн.
-- Они тоже мои дети! -- король, глядя в глаза своей супруги, махнул рукой в сторону окон. -- И я не могу ради благополучия одного ребенка, жертвовать жизнями миллионов!
-- Еще позавчера ты был готов пожертвовать ими просто так, -- подрагивающим голосом ответила Арлейн.
-- Да, -- тяжело выдохнул Рихард. -- Но ты сама показала мне, что выход есть. Что мы можем и должны сражаться! И мы сделаем это! Во спасение или же в память о нашем сыне... -- последние слова он произнес уже без запала, тихо и с большим трудом -- перед глазами еще стояло бессознательное тело принца. Хорошо, если действительно бессознательное.
Арлейн беспомощно склонила голову. По щеке скатилась на паркет одинокая слеза. К лицу она поднесла руку и почти до крови укусила себя за указательный палец, пытаясь прийти в нормальное, мыслящее состояние. Гордо вскинув голову, она кивнула супругу и удалилась из тронного зала -- во Внешнем мире ее указаний ждал отряд диверсантов. Рихард проводил ее чуть тревожным взглядом, после чего обратился к стоящему в сторонке посланнику: