Разговор становился натянутым. «Неужто у него всё в жизни так по полкам разложено?» — думал Павел Иванович, наблюдая, как прямо, учтиво сидит за столом Остерман, положив ладони на крышку.
Хотя… доводилось слышать, что даже безусловные сторонники сильных мира сего — те, что, лицемеря во всём в ожидании дорогостоящих наслаждений и тёпленьких мест, всегда и за всё хвалят власти, искусно находя у высоких чиновников и благие намерения, и умеренность, и здравомыслие, и даже таланты — доводилось слышать ему, Ягужинскому, что даже такие весьма осторожные люди, отзываясь об Остермане как о человеке очень благоразумном, добром, покладистом, имеющем к тому же твёрдый и тонкий ум, которого ничем не ослепишь, тем не менее отмечали, что иногда Андрей Иванович в течение довольно длительного времени как бы забывает пользоваться своим тонким умом. С чего бы, казалось?
Помолчав, Ягужинский глянул немцу в лицо и, раздражаясь, сказал:
— И что ты, Андрей Иванович, всё дома сидишь? Человек ты ещё молодой! Так же можно плесенью обрасти!..
— То есть, как?.. — удивлённо спросил Остерман, опуская руки, гладившие крышку стола.
— А так! — резко сказал Ягужинский и, хлопнув в ладоши, дробно застучал каблуками о пол. — Красно лето два раза в году не живёт. Раз живём, Андрей Иванович!.. Едем к Апраксину?
— Ну, это другое дело, — сказал Остерман, — а то я сперва не совсем понял, о чём идёт речь.
А Пётр тем временем, невзирая на всё усиливающееся недомогание, продолжал неусыпно заниматься своими многочисленными делами. Генин завалил его настоятельнейшими просьбами «понудить Берг-Коллегию, чтобы она наискорее штейгеров прислала, для сыску и копания руд».
Пётр размышлял:
«Тронулось дело… На что сидни Строгановы, и те нонче, тоже поняв, что до этого жили они, как Танталус, возле самого золота, а добыть его не могли, — запросили людей, знающих толк в горном деле. Знающих!.. А откуда их взять? Готовыми они не родятся…»
Не раз собирал Пётр заводчиков — Строгановых, Демидовых, Одоевских, Нарыковых и других. Советовался с ними и понуждал их настойчиво, всячески: надобно растить своих людей, искусных в горном деле да заводском.
Говорил:
— Отправляйте в Олонец своих людей, потолковей которые. Их там живо научат… Генин пишет, что и плотники-то у вас пачкуны, не то, что олонецкие… А что одна Берг-Коллегия сделает? Разве на всех на вас мастеров напасёшься?.. Вот я и говорю: надобно вам готовить своих…
— Надобно! — соглашались заводчики.
— Поставлено заводов при мне сотни — без лишку. А из них близко сотни казённых, — обращался к заводчикам Пётр. — И ещё от казны заведём — гонтовый завод да зеркальный. Пергаментный нужно бы поставить ещё да полотняный… Только вот… не знаю, как будет с деньгами… Генин мне пишет, что Екатеринбургские заводы и все фабрики в действии, что выплавлено уже полторы тысячи пудов чистой меди. И медной руды уже добыто на год вперёд. «Чаю, — пишет, — в малых летах тот убыток, во что заводы стали, весь заплатится, а потом немалая прибыль пойдёт». И не мудрено! Где такая богатая руда есть ещё, как у нас? — строго спрашивал он фабрикантов-заводчиков. — Ведь на Алапаевских заводах половина железа из руды выходит! В других странах, ежели пятая доля выходит, и то великая радость!.. А вы морщитесь, — обращался он к Обухову, Одоевскому. — Чего тянете с постройкой новых железных заводов? Или мошна отощала?
— За скудностью, государь.
— За скудностью! — передразнивал Пётр. — На грош пятаков захотели. Всё жмётесь… Четыре десятка новых заводов обещали этакие вот, — оглядывал тяжёлым взглядом заводчиков, — построить в год, в два… Ан, ждавши, все жданки поел…
— Заведём, государь, — обнадёживали его Демидовы, Строгановы. — На места, где новым железным да медным заводам стоять, почесть на пустыри, камень возят: и Рюмин Панкрат — в Инсарском уезде, и Фроловский Василий — под Вязьмой, и Фёдор Мураш — в Новгородском уезде, и Поздеев Илья…
До зарезу нужны были свои материалы: железо, медь, сера, сукно, золото, парусина, бумага, краски, стекло. На что позумент — и тот норовил кое-кто из-за моря возить. И Пётр не уставал налегать на избалованных его милостями заводчиков. В самом деле, до двадцати пяти тысяч крестьян были прикреплены только к уральским заводам, не считая того, что в округе крестьяне обязаны были обслуживать эти заводы — возить лес, железо, готовый товар…
— Так какого же рожна вам ещё нужно?! — выговаривал заводчикам Пётр.
И те страшно божились: