Айсуо тихо рассмеялся:
– Похоже, у вас тут и впрямь не знают о магии крови ничего… Возьмите меч, госпожа.
Я выудила злополучную железяку из недр «N-ского рабочего».
– Теперь немного порежьте руку… царапина, не больше.
Ладно, сделано.
Мальчишка запрокинул голову, задышал чаще (кстати, а чем он дышит, интересно? Призрак же!), тихо вскрикнул. Я что-то не то вижу, или Айсуо… краснеет?
Что я опять натворила? Может, кровь неподходящей группы или резус не тот? Черт их разберет, этих магических привидений! Так, вроде приходит в себя…
– Ох… госпожа… ой… да. Спасибо. – Точно покраснел. Может, призраков от крови вставляет, как давешнего наркошу от ширева?
Спросить я не успела – Айсуо снова начал распоряжаться. Скороговоркой, будто разговор на другую тему переводил. Не-е, тут не ширево, тут другое…
– Теперь, госпожа, ткните в меня мечом. Не волнуйтесь, не убьете. Правда, если можно, в руку куда-нибудь… все-таки больно, знаете ли. Но не убьете, честно-честно!
Как много слов. Смущен? Расслабился, а теперь переживает?
И зачем мне нужно это знать?
Мент ты, Яночка, и помрешь ментом. Это уже профессиональная паранойя во всей красе. Хотя наличие установленной врачом паранойи вовсе не значит, что за вами не следят…
Ткнуть в руку, говоришь? Хорошо, так и сделаем.
На стали осталась белая вязкая жидкость. Кровь? Лимфа? Слизь? Не похоже. Так и запишем – «жидкость неизвестной природы известного происхождения».
– Попробуйте, госпожа. Пары капель достаточно.
М-да. Я ему что, людоед? Или призракоед? Хотя он меня только что… хм… покушал. Варварство какое. Недаром магия была распространена у отсталых народов.
Зажмуриться и лизнуть. Или не жмуриться, раз уж паранойя жмет.
Странная горечь во рту. Звон в ушах… похоже, все-таки отравилась…
Я одновременно была собой и Айсуо. Это мое тело кипело в тигле – кипело долго, мучительно долго! Время от времени над расплавленной сталью чертило странные фигуры лезвие меча, который впоследствии будет называться моим отцом. Стружка с его рукояти горела в огне, дым ел глаза людей и нелюдей, пришедших помочь таинству. Затем по мне-слитку стучали разными молотами, формируя заготовку. Я долго не могла разойтись в полосу и стонала, а существа, работавшие над мечом, бормотали: «Хорошо, хорошо идет, осторожней…» Закалка в крови демонов – ох, больно! Потом проковка, полировка, травление… И все это время не менее тринадцати голосов читает различные заклятия.
И вот у них, колдунов треклятых, меня б им в глотку, что-то не вышло. Ну, не срослось, бывает. Оживить – оживили, а дальше дело застопорилось. Не такой крепкий, не слишком выносливый, запас ярости, опять же, никуда не годится… Сплошное огорчение, а не меч. Позор родителя. В учебные еще туда-сюда, но в боевые лучше не лезть. Безнадежно.
Отец – неистовый Ваирманг по прозвищу Черный Палач – обретет человеческий облик только для того, чтобы сплюнуть и пробормотать что-то о порченой стали, которую закаляй, не закаляй… И попросит никогда не поминать его имени рядом с подобным… Айсуо.
В этот момент я ненадолго стала собой и подумала, что попадись мне этот папочка – своими руками бы сломала. Об колено. И осколки на ближайшую свалку выкинула. Тут же в ушах раздался испуганный шепот: «Опомнись, госпожа! Если кто-либо, кроме хозяина, осмелится даже не поднять Черного Палача – дотронуться до него, – рука сгорит моментально. До плеча. Никакие перчатки не помогут!»
Ничего, крошка Айсуо. Я бы придумала… способ. Я вообще выдумщица и затейница, когда речь заходит о способах доказывания неправоты некоторых типов.
«Не надо, госпожа. Смотри лучше дальше. Ты должна узнать мою жизнь так же, как я – твою».
Ага! Так вот отчего ты краснел! Понимаю, да… В жизни у каждой женщины… ммм… случаются моменты.
Все, все, смотрю дальше.
А дальше Айсуо отдали Дейвину. Позор родителя – такому же не пойми чему, но уж точно не гордости рода.
Слабенькому мальчишке, внебрачному сыну сестры Великого Патрона. Чудом родившемуся – беременность заметили, когда было уже поздно рисковать здоровьем венценосной распутницы. Чудом оставшемуся при дворе – материнский инстинкт сработал, а Патрон как-то проспорил сестрице желание. Он, правда, утверждал, что отдал долги, не поступив с гулящей девкой согласно обычаям, но мать Дейвина лишь смеялась. И была права – венценосный брат старался не убивать женщин.
Тем более – родственниц.
Тем более – распутниц.
А то не будут слетаться во дворец со всего Великого Патроната в надежде выторговать собственным телом милость правителя.
Отец Дейвина – один из Рыцарей Трона (так и не поняла: это титул или секта?) – выступал за немедленное лишение отпрыска жизни. Нравы у них, однако! Впрочем, получив от Великого Патрона внушение, согласился ежегодно выделять «убогому» скромное денежное вспомоществование. В обмен на то, что никогда сына не увидит.
Насчет женитьбы на сестре правителя речи не шло. Видимо, все-таки секта. Или орден, наподобие тамплиеров.
Или просто политические интриги, в которые Айсуо с Дейвином не вникали.
Черт побери, мне жаль, безумно жаль, что я оборвала жизнь этого озлобленного, слабого по меркам Патроната мальчишки! Да, я помню, как он хотел меня убить, и помню, что ему почти удалось. Ну и ладно. Я старше, в конце концов! И уж в таких-то делах, наверное, опытнее. Или нет… но это не важно.
Важна сейчас лишь дружба между мечом и его номинальным господином. Дейвин один видел в Айсуо не раба, не игрушку, даже не часть себя – но друга, равного. И клинок платил взаимностью. Вы спорили до хрипоты, до черного пота отрабатывали те простенькие приемчики, которые учителя небрежно показывали вам, на минутку отвлекаясь от других учеников – ярких, перспективных, сильных! Вы мечтали… не о том вы мечтали, мальчики, но не мне вас судить. Да, Айсуо и Дейвин дружили… и не один день, и не одну ночь мой – теперь уже мой! – меч будет оплакивать своего товарища. Ну, а моя задача для начала – позаботиться, чтобы у клинка были эти самые дни и ночи. Чтобы он остался жив.
Думаю, за спасение жизни друга Дейвин простит и собственную жизнь.
Какого черта меня понесло на пафос? Переобщалась с Айсуо, вон и глаза на мокром месте. Отставить, госпожа старший лейтенант! Ну-ка, взяла себя в руки и начала думать о том… хм… ну, хотя бы о том, какой бред навешать на уши любимому начальству.
Я тоже буду оплакивать тебя, Дейвин. Хотя ты и не заслуживаешь, между нами говоря. Но я буду.
Потом.
Сейчас же нужно прийти в себя, улыбнуться Айсуо и – была не была! – предложить тяпнуть еще по сто грамм.
Нет, по пятьдесят.
Айсуо все-таки несовершеннолетний.
Надо сказать, пришельцы из Великого Патроната здорово выбили меня из колеи. Можно сколько угодно делать вид, будто мир не сошел с ума, выплевывая к нам в N-ск живые мечи и их странных владельцев; можно убеждать себя, что Ник просто уехал навестить больного дедушку в Урюпинск. Можно даже попробовать убедить в этом начальство. Но реальность никуда не денется. Поглядит на тебя с утра потерянными глазами и сообщит, что ей нехорошо. Очень нехорошо. М-да, запомнить на будущее – больше стопарика призракам не наливать.
А с Мурчалло говорить-таки придется. О Нике, о Болике, о прочих достопримечательностях нашего райотдела. Эх, почему американские копы в боевиках расследуют только одно дело? Копов много или дел мало?
Хотя какая разница? Нам здесь ни то, ни другое в обозримом будущем не светит.
Сегодня Мурчалло было не до меня. Сегодня в райотделе случилось очередное ЧП – объявился Буряк.
В свое время Буряк был известным городским авторитетом. Помаленьку крышевал, потихоньку гонял паленую водку оттуда сюда, а отсюда – куда-нибудь, не гнушался и гоп-стопом. С доказательствами все обстояло, как всегда – свидетели держались до суда, а там меняли показания на абсолютно невменяемые: дескать, упал на садовый нож четыре раза, затем дотащился до поливочного шланга кровь смыть, а шланг из рук вырвался и навалял по почкам… В конце концов Буряк исчез. Ему хорошо, он пропал, а куда прикажете девать оперативно-разыскное дело? Тогдашний начрайотдела Синюшкин, посовещавшись с прокурором, выловил из Азовской лужи неопознанный труп и быстренько его опознал. Народ был убежден, что Буряк все равно где-то догнивает; информаторы невнятно толковали о некоей разборке…