Самет Б. А. Менталист
Глава 1
Время действия: 16 августа 2020 года, 11 часов 23 минуты.
Место действия: г. Москва, район метро Чистые пруды, квартира семьи Красновых, комната Алексея Краснова.
На расстеленной кровати, освещаемой ярким летним светом, лежит молодой парень, дергающийся в конвульсиях. Тело иногда выгибает дугой, а из носа тоненькими ручейками бежит кровь, окрашивая красным светлое постельное белье. Вскоре судороги заканчиваются, и парень открывает глаза.
Я проснулся от пульсирующей боли в висках. С некоторым усилием открыв глаза мутным взглядом оглядел обстановку. Просторная комната, оклеенная светлыми однотонными и с виду дорогими рифлеными обоями. Немногочисленная мебель, в том числе кровать, на которой я собственно и проснулся, органично вписывалась в дизайн. Состояние организма было словно после болезни: слабость, тошнота, остаточные головные боли и потеки крови из носа. Всю ночь снилась подробная жизнь какого-то парня — Алексея Краснова, жителя еще той старой Москвы, выпускника-юриста, недавно расставшегося со своей подругой и на этом фоне напившегося до состояния не стояния. При этом сны были очень яркие, насыщенные, а показанная фоном историческая эпоха изобиловала такими подробностями о которых не каждый историк наверное знает.
С трудом встав с кровати, едва не навернулся из-за резкого скачка давления. Отойдя от головокружения и проморгав звездочки в глазах, с удивлением разглядел свои руки. Понимаю, что это незнакомые мужские руки. Пальцы длинные, аристократически тонкие, без заусениц, ногти идеально ухоженные, полированные, словно после посещения маникюрного салона. Эти пальцы явно не мои, но память сбоила, и я не смог вспомнить, как выглядят мои руки.
В глазах мутило, поэтому, еще не до конца осознав, куда это я попал, решил найти медицинский диагност, ну или хотя бы домашнюю панель управления. Должно же быть где-то зеркало. Покопавшись по комнате с трудом переставляя ноги, нашел на обратной стороне двери шкафа стеклянное зеркало. Не успев удивиться такому антикварному исполнению мебели, увидел свое отражение. На меня смотрел худощавый, слегка помятый, со следами крови на лице, с удивленно выпученными карими глазами молодой парень. Короткая стрижка темных волос и небольшая небритость. Не сразу я осознал что в зеркале отображаюсь я. Понять бы теперь каким это образом я попал в стороннее тело, как во множестве фантастических вирт-фильмах. Кажется ночные яркие сны Алексея Краснова — это жизнь этого тела, оборвавшаяся сегодня ночью после изобильного возлияния алкоголя. Попал я при этом в прошлое и еще надо разбираться, в какое. Плюс не совсем понятно, я был причиной смерти Краснова или я уже попал в умирающее тело.
Попытался вспомнить, что произошло, и как я докатился до жизни такой. Но память, словно разрозненные лоскуты, не давала общей картины. Вспомнилось свое имя — тоже Алекс, тезка этого тела. Вспомнились мелкие подробности жизни. Но фамилию, свой возраст, семью вспомнить так и не удалось. Только обрывочные фрагменты рабочих будней, где я кого-то допрашиваю, сканирую память, перед кем-то отчитываюсь. Все остальное — как разбитые кусочки целого, — часть словно утеряна, а оставшееся вызывает такой сумбур в голове, что сильно дезориентирует. С моей памятью еще работать, возможно, потребуются долгие медитации и ментальные погружения, чтобы попытаться восстановить хоть что-то.
Я немного встряхнулся и попытался войти в состояние самодиагностики. Острая боль в висках явно намекала, что это делать пока рано, но я все равно продолжил. Нужно успеть сохранить хотя бы какие-то остатки памяти этого тела, чтобы разобраться в ситуации. Как ни странно, память Алексея Краснова, структурированным потоком имела цельность и свободный доступ. Словно пакетами информационных файлов, правда беспорядочно разбросанных, жизнь Краснова раскрылась яркими картинками, словно приглашая окунуться в них. Память еще не была привязана ко мне, поэтому доступ к этим файлам был по прямому запросу, достаточно болезненному. Думаю ассимиляция и полноценное освоение чужой жизни также потребует времени. При всем при этом, доминирующим сознанием была моя личность. Ядро моего я, покореженное, с перекрученной информационным слоем памяти, тем не менее управляющей надстройкой возвышалась над чужой памятью и бессознательными процессами завязанными на разум этого тела.
— Aleksey, ty uzhe vstal? — легкую заторможенность вызванную общим ошеломлением ситуации прервал стук в межкомнатную дверь и вопрос на не знакомом языке заданный женским строгим голосом. — Ty vchera mnogo vypil, prinesti aspirin?