— Сорок три, сорок четыре…
— Миша.
— … сорок пять, сорок шесть…
— Миш.
— … сорок семь…
— Мишаня!!!
— А? — Кудыбечь прекратил отжиматься и подскочил на ноги. — Что случилось?
— Иди поспи. Понимаю, будет сложно, но надо.
— Ага, — кивнул бородатый.
— И Иоганна Михалыча с собой забери, ему тоже не помешает.
— Ага, — и без лишних слов двинулся исполнять.
Знатно его всё-таки вштырило.
— Ну что? — спросил я у Агафоныча. — Готов?
— Готов, — кивнул сенсей.
Ярыш-Ага окончательно озверел от медитаций и на сегодня затребовал выходной. Катюха с Сидельцевой сменили его на посту гуру, — по плану они сегодня учат рыбинских аристократок как-то правильно дышать. Так что в очередную разведывательную прогулку по параллельному миру мы отправлялись вдвоём. Пускай Ярышкин развеется, да и вообще… давненько мы с ним не общались по душам.
— Слишком всё как-то безобидно, — сказал я, продираясь сквозь укроп. — Слишком всё просто. Не понимаю, почему вокруг аномалий такая секретность. Пропуска и вот-это-вот-всё.
— Не бывал, не знаю, — ответил Агафоныч. — Но за время учёбы в Академии наслушался от старших всяких ужасов. Плотоядные растения, жуткие монстры, карантинные зоны с иномирными болезнями… думаю, что нам просто повезло.
— Думаешь?
— Думаю. Представь себе мир, из которого выполз наш Лингам. Или мир с этими… дикобразами гигантскими. Там бы мы так не похозяйничали.
— Возможно, — согласился я. — Но с ценником на аномальные ресурсы по-прежнему несогласен.
— Так тут ещё проще. Нас сколько человек в экспедиции? Плюс-минус тридцать?
— Около того.
— Ну вот. Мы за несколько дней умудрились сожрать всё вокруг и вынести тонны продуктов. А представь, что будет когда сюда триста человек придёт? Или три тысячи? Закончится оно очень скоро, Вась, моргнуть не успеешь… погоди-ка, — Владимир Агафоныч остановился посередь леса и принюхался. — Парником дедовым потянуло. Слышишь?
— Слышу, — кивнул я.
Направо поглядел, налево поглядел, а потом по наитию задрал голову кверху и…
— Помидо-о-о-ор!
Прямо над нами с Агафонычем висел томатище размером с кресло-каплю. Такой если на голову упадёт, то и поломать может, — будем потом ходить, воробьям фигушки показывать. Да притом он ведь там не один висит; кучно помидорики созрели. В голове сразу начали множиться сущности: аномальный гаспачо, пицца на аномальном соусе, паста болоньезе, овощные салаты, всевозможные рагу и гуляши, шоу-капрезе на компанию и прочее, прочее, прочее…
— Антох! — крикнул я в рацию. — Слышишь?
— Пххх-пхххх… приём, — отозвался Погоняло.
— Попроси Гио взять наш след, возьми с собой пару ребят и бегом сюда. Прихватите кошки, верёвки и пилу.
— Пххх-пххх… понял.
Долго ждать не пришлось. Не так уж далеко мы с Агафонычем отошли от лагеря, так что помощь подоспела уже через десять минут. Мужики ознакомились с фронтом работы и приступили — один из матросов уже полез вверх по помидорному стеблю аки бортник…
Бортник…
Чёрт, а ведь точно! У нас ведь ещё мёд на медвежьей поляне не собран! Ох, ядрёна мать. Ох, руки мои загребущие, никак остановиться не могут. Боцман Петя сказал, что завтра-послезавтра уже отплыть можем, а я всё никак не могу остановиться припасы собирать. Впрок ведь уже таскаем, а всё равно таскаем.
Так… надо бы уже как-то усмирять свою жадность.
— Десяти штучек будет вполне достаточно, — сказал я Антохе. — Морозить не надо, сразу на остров выносите. Чай, не похарчатся до Питера.
— Сделаем.
И пошли мы с Владимиром Агафонычем дальше. К медвежьей полянке пошли, ульи ворошить. Банки с контейнерами у меня с собой, так что почему бы и впрямь не заняться? А по дороге продолжили беседовать насчёт аномалии.
Я рассказал Ярышкину о своих планах насчёт мусоросжигательного завода.
— Плохо, — прокомментировал сенсей. — Не делай так.
— Почему?
— Да потому что с твоим везением ты себя врага в качестве Империи наживёшь, а это уже точно всё, конец.
— Кто не рискует, тот…
— … не рискует, ага. Я тебе, Василий Викторович, от всей души желаю не исполнять дичь и довольствоваться наградой за находку. Пока её не нашёл кто-нибудь другой и не остался ты у разбитого корыта.
Слова Агафоныча немного отрезвили и смысл в них был, но конечное решение я всё-таки приму сам. И чуть позже.
— Не обольщайся, Вась. И лучше рассчитывай на то, что ты здесь первый и последний раз, — сказал Агафоныч, вылезая на полянку с медведями.