Зачтётся ли оно мне? А вот и посмотрим…
Франсуа Денисович, — или как я называл его к этому времени «собачий пёс», — ко мне так и не подошёл. Ровно в семь часов эта гадина свалила с рабочего места, ни с кем не попрощавшись. Видимо, пузан был не в настроении.
Что ж… Если до сих пор у меня была призрачная надежда на то, что он сменит свой гнев на милость и мы пускай и не подружимся, но хотя бы не будем враждовать, то теперь всё было ясно. Война — значит война. Уязвил я эту суку, по всей видимости. За больное задел, за гордость. Не сдался, не облажался, ещё и в коллектив вошёл как дети в школу. Ничего личного, Денисыч, но пока я не достигну своих целей на твоей территории, крови я тебе попорчу изрядно.
— Завтра как? — пробасил Гио, стягивая с себя мокрый китель. — Работаешь?
— А я и сам не знаю, — пожал я плечами.
Дело было в раздевалке. Смена уже замыла кухню и собиралась сваливать домой.
— Мне никто ничего не сказал, — сказал я. — Но, наверное, приду.
А про себя подумал — никаких «наверное»! Хрен вы от меня теперь отделаетесь.
— Приходи, конечно, — разулыбался Санюшка. — Обязательно завтра приходи. А на счёт шефа ты не беспокойся, мы за тебя с ним поговорим.
— Да он и сам вроде бы всё видел, — вставил Гио.
— Посаны! — сбежал вниз по лестнице Мишаня, на ходу пересчитывая пачку мелких купюр. — Я тут чего подумал. Новенькому смена в зачёт один хрен не пойдёт, а выручил нас парень знатно. Так?
— Так.
— Поэтому я предлагаю половину чаюхи ему отдать. Никто же не против?
Против никто не был. Поэтому Мишаня с ловкостью шулера отслюнявил мою долю и торжественно вручил мне первые в этой жизни чаевые. А я задумался. Деньги — это, конечно, классно. И денег мне в обозримом будущем понадобится очень много. Но по сравнению с нужными суммами то, что я сейчас получил — капля в море. Прямо-таки смешно. Зажать в кулачок и бежать? Поможет ли оно мне? А вот инвестиции…
Во-первых, в лояльность коллектива, которая поможет до поры до времени удержаться в «Короне». Во-вторых, в информацию. За досужим разговором будет куда сподручней узнать о поминках графа Орлова, нежели задавать такие вопросы в лоб и просто так.
Так что решено.
— Ребят, — улыбнулся я. — А давайте немного прибухнем? Так сказать, за знакомство. Я проставляюсь.
Ребята переглянулись.
— А давай! Да? Да!
Глава 6
По пиву. Затем ещё по пиву. А за пивом ещё по одному пиву и вдруг, — херак! — два часа ночи. И темы лирические попёрли:
— А она говорит: «Прости, ты очень хороший, но мы не можем быть вместе», — Гио шмыгнул своим монументальным грузинским носом.
— Да? — грустно вздохнул Санюшка. — Да-а-а…
Дело было на кухне у четы Кудыбечь. Мишаня жил ближе всех к работе, а его жена Настя помимо того, что была красавицей, до кучи ещё и обладала большой житейской мудростью. Вместо того, чтобы делать мужу мозги и ставить кого бы то ни было в неловкое положение, она встретила нас максимально радушно.
Тапки дала, кружки, каких-то орешков солёных из загашника вытащила, и даже в мыслях своих ни на секунду не разговнилась. Да-да, я проверял! Святая, блин, женщина! Всего лишь попросила нас вести себя потише, чтобы не разбудить детей, а затем налила себе бокальчик вина и присоединилась к посиделкам. И видно было, как её мужчина расцветает от гордости.
Но к теме разговора! Не всем так повезло, как Мишане Кудыбечь. Историю любовных перипетий Гио Пацации мы слушали вот уже больше часа. Однако язык у могучего грузина развязался не из-за алкоголя, — признаться, мы особо не жестили. Просто Гио сам по себе был прост, как кусочек керамзита, и вываливал на окружающих всё, что у него было на уме.
Эдакий ребёнок, запертый в огромном волосатом теле. Полугрузин-полумедведь, ага. Кстати, а ведь действительно оборотень! Правда вот, как и многие другие одарённые застрявший на этапе, когда дар и проявить-то никак нельзя. Даже не «толком проявить нельзя», а именно что «никак». Даже хвост не отрастить.
Так вот… честный, добрый, простодушный и доверчивый, Гио моментально располагал к себе. Но не только нас! В особенности он располагал к себе…
Кхм… Как бы это так объяснить? Гио будто магнит притягивал к себе «плохих девчонок». Пацация умудрялся выцепить себе барышень с долгами, зависимостями, судимостями или таким внушительным фидбэком, что вся его жизнь всякий раз делилась на «до» и «после». Гио впрягался, помогал, разруливал насколько это было возможно, а по итогу всегда слышал одно и то же.
— Конечно, блин, мы не можем быть вместе! — возмутился Пацация. — Я же за бывшего мужа залог уже внёс и вон он теперь, сука, стоит в ванной и моим станком бреется…