- Спасибо, что выбрали меня.
- Надеюсь, я не ошибся, - Артур доволен.
Мы чокаемся, выпиваем.
- Приходи завтра к двенадцати, займемся вашим имиджем.
- Имиджем? – удивляюсь я.
- Ну, конечно, это телевидение, мальчик! – мужчина хлопает меня по плечу. – Мне пора, рад, что ты согласился.
- Угу, - допиваю шампанское из бокала.
Артур и девушка уходят. Зато подходит Ян:
- И какого хрена?
- Что? – невозмутимо смотрю на него.
- Какого хрена ты согласился?
- О, решил попробовать себя в роли ведущего. Деньги, слава. Кто от этого откажется?
Он возвышается надо мной и мне кажется, что он еле сдерживается, чтобы не ударить меня.
- Мы еще посмотрим, как долго ты продержишься.
Хлопнув дверью, Ян выходит. А я сглатываю. Черт. Во что я ввязался?
6 января
Прихожу к двенадцати в продюсерский офис. Ян уже тут. Прямо-таки источает недовольство. Злорадно хихикаю внутри себя. Так ему! В кабинете нет свободного места. Всюду сумки с одеждой, чемоданы с косметикой. Странного вида девушка прыгает от одной сумки к другой. Странного, потому как одета в ярко-зеленое платье, красные лосины и синие сапожки. Резиновые. При виде меня она восклицает:
- О, это второй? Какое чудо! – подбегает ко мне, поднимает мою руку, задирает вверх, словно снимая мерки, трогает волосы. – Он мне нравится.
Секретарша кивает. Вообще, кивать – ее работа.
- Я Юми, стилист. Щас мы из тебя конфетку сделаем.
Мне поплохело. Юми? Стилист? Судя по всему, что она на себя нацепила, как же она из меня что-то сделает? Но зря я так. Девушка свою работу знала. Начала она с цвета волос. Стала прикладывать к моему лицу разного цвета пряди. Кивала сама себе.
- Так, перекрасим в этот цвет.
- Перекрасим? – возмутился я.
- Ага, - невозмутимо кивает Юми. – «Морозный шоколад» подойдет.
- Какой шоколад? – в ужасе переспрашиваю я.
Но хрупкая на вид девушка с силой усаживает меня на стул, набрасывает на плечи полотенце и начинает обрабатывать волосы краской, которую ей подала секретарша в розовой мисочке. Блин… Думаю, что батя мне этого не простит. Ян недолго наслаждается моим беспомощным возмущением. Закончив со мной, Юми переключается на него. С ним проще, девушка быстро говорит:
- Перламутровый русый.
И Яна тоже красят.
Потом Юми выбирает несколько комплектов одежды для меня и Яна. Если я все правильно понял, то мне уготована роль этакого соседского пацана: рваные джинсы, облегающие кофты. Ян же типа прилежный мальчик. Брюки, рубашки. Хорошо, не смокинг.
С меня смыли краску, Юми пару раз щелкнула ножницами, нанесла мусс на волосы, и небрежно высушила феном. Без особого желания смотрю в зеркало. Мои глаза расширяются. Как цвет волос и новая прическа могут так поменять человека? Я выглядел очень модным уже сейчас, а уж если меня переодеть, то вообще сойду за икону стиля. Все-таки эта Юми мастер своего дела. Не могу дождаться, каким же будет Ян. С ним девушка тоже разобралась быстро. Пара взмахов ножницами, феном и расческой, и я офигеваю. Ян стал настоящим блондином. И ему это очень идет. Некстати вспоминаю слова Васьки про то, как Ян зажигал с блондином на вечеринке. Что ж, они теперь будут смотреться отлично. Думаю, мне здесь делать нечего.
- Я могу идти? – подхожу я к секретарше. Она кивает:
- Я позвоню. Я Кристина, если что.
- А я Тёма.
- Я знаю.
Мы улыбаемся друг другу, потом я замечаю стилиста, перебирающую аксессуары (любой магазин бы позавидовал ее коллекции):
- Пока, Юми. Спасибо.
И выхожу. Не прощаясь с Яном, даже не смотря на него.
8 января
Кристина позвонила. Пробная съемка. С Яном мы чуть друг друга не поубивали. Все началось с его саркастических замечаний в мой адрес. Я даже удивился, что это он активизировался? Затем мне это надоело, и я как бы случайно пролил на него кофе. Почему-то ему это не понравилось. Мы пару минут покричали друг на друга, потом Кристина развела нас по комнатам. Но встретились мы у камеры. Хоть Ян и выглядел охуительно в своей белоснежной рубашке и черной жилетке, но никто не дает ему право насмехаться надо мной. Незаметно для всех я ущипнул его, когда он говорил свою реплику. В свою очередь Ян наступил мне на ногу. Три раза. Я едва дождался, когда камеру выключат, чтобы высказать ему все, что думаю о нем, его родителях и вообще о его происхождении. Он в долгу не остался. Пришлось вызывать охрану, чтобы нас разнять.
9 января
Ну, теперь я могу сосредоточиться на экзаменах, потому что синяк на пол-лица не придает моему лицу очарования в кадре. Артур ругался, наорал на меня, но дал неделю отгула. Хотя я думаю, синяк можно было и загримировать.
16 января
Вместо приветствия Ян поставил мне подножку. Я так красиво упал, столкнув цветок, не успев выставить руки и сгруппироваться. Вытирал кровь, льющуюся из носа, полчаса. Ублюдок.
17 января
Это гениально – подсыпать ему в кофе жгучий перец. Нужно было видеть его лицо. Я так давно не хохотал.
19 января
Кто там говорил про два дня в неделю? Мы работали сутками. Я с трудом успевал на экзамены и обратно. Приходивший периодически Артур заявлял, что это временно, пока мы ничего не умеем, дальше будет легче.
Да, несомненно, едва мы попривыкли к камере и телесуфлеру, мы стали искажать реплики, чтобы посильней подколоть друг друга. Мне кажется, что Ян получал от издевательств надо мной нереальное наслаждение, тогда как мне все это стало надоедать.
С глупым упорством я продолжаю отрицать то, что происходит со мной. Только вот тело не обманешь. Взгляд Яна – и нежные крылышки бабочек щекочут в животе, легкое касание – и взрыв мурашек по телу, его насмешливый взгляд – и я в плену этих серых глаз. Все еще хуже, чем могло показаться сначала. Меня словно поглощают зыбучие пески, и единственное что я могу – это просто не двигаться.
22 января
Сегодня последний экзамен. Который я, к великому недовольству Стасика, сдал (хотя по идее, он радоваться должен, он же замдекана). Правда, на тройку, но это дела не меняет.
Сразу после экзамена мчусь на студию. Васька недоволен. Конечно, мы всей группой планировали завалиться в какое-нибудь кафе. Вижу Яна, и весь мой позитив улетучивается. Он отпускает какую-то шуточку по поводу моей внешности. Ничего не отвечаю. Быстро пробегаю текст глазами, даю себя загримировать, выхожу к камере. Ян еще пару раз безуспешно пытается меня подколоть, но я не обращаю на это внимания. Да сколько можно? Этим ядом в его голосе можно весь персонал студии потравить. И я хорош, если честно. Ведусь на провокации, принимаю правила его игры, точно так же язвлю в ответ. Меня тошнит уже от этих подколок и токсичного сарказма. Хватит.