— После смерти папы, — продолжил охрипшим голосом, — исполнение клятвы перешло под мою ответственность. Я всегда был рядом, — я поднял глаза, чтобы посмотреть на Вику.
Она взирала в ответ с обжигающей смесью недоверия, гнева, лютой обиды и щемящей печали во взгляде.
— Почему мои родители спихнули свои обязанности на твою семью? Где они сейчас?
— Погибли.
Вика вздрогнула.
— О-о-о… — вымолвила бесцветным тоном.
Она громко сглотнула, прежде чем отважилась выяснить подробности.
— Как это произошло? Когда?
Я сочувствующе вздохнул.
— Асаевы попали в автокатастрофу вечером, когда возвращались из приюта после того, как оставили тебя там… По официальной версии твой отец не справился с управлением.
Ага. Официальная версия — чушь собачья. Савелия и Марту убили. Мой папа не сомневался в этом. Более того он знал убийцу в лицо, но не мог доказать вину этого человека за неимением существенных доказательств.
— Асаевы… — блеклым эхом вторила Вика, уставившись перед собой в пустоту.
— Прежде, чем ты попала в «Дэвуар», у тебя было другое имя, — медленно провозгласил я. — Аделина Асаева.
Единственная дочь выдающегося инженера Савелия Асаева — одного из основателей автомобильной компании «АСА». Единственная наследница несметного состояния своего трагически погибшего отца.
Гибель супругов Асаевых и их дочурки прогремела на всю страну. Люди по-прежнему считали, будто Аделина… Вика находилась с родителями на момент автокатастрофы и так же стала жертвой технических неполадок автомобиля, на котором передвигалась вся семья.
Асаевы знали, что несчастья не избежать. И они были готовы. Добровольно разлучились с ребенком, чтобы спасти, подкинув к воротам «Дэвуар» безымянным младенцем.
Я почти не помнил Савелия и Марту. Мне было девять, когда они погибли, и я бы хотел рассказать девушке, сидевшей передо мной с пустым лицом, с которого сошла вся краска, немного больше о ее близких.
Я не озвучил и половины того, что знал. Однако не собирался вываливать на бедняжку все разом. Это уничтожит ее.
— От чего они защищали меня? — острый будто лезвие скальпеля вопрос слетел с ее пухлых губ.
Вернее, от кого.
От самого Дьявола, вырвавшегося из ада и вторгнувшегося в семью Асаевых, чтобы сеять вечный хаос.
ВИКА
Дамир оставил мой последний вопрос без ответа.
Он отвлекся на телефонный звонок. Приложив последнюю модель айфона к уху, моментально нацепил на лицо угрюмую маску. Его тело напружинилось, словно он собирался вот-вот прыгнуть. На шее брюнета вздулась дико пульсирующая вена. Изрекая предельно короткие фразы в течение минуты, парень сбросил вызов.
— Мне нужно уехать на несколько часов.
Я сидела неподвижно примерно с середины нашего диалога.
Моргнула, подняла голову и встретила его настороженный взгляд, которым он сканировал меня.
— Хорошо, — ответила я.
— Правда? — Дамир поднял брови в удивлении.
Потребуется время, чтобы переварить шокирующую правду о своей жизни.
Мое прошлое скрывало невероятные факты.
Разумеется, будучи ребенком, я потратила уйму времени на размышления о том, кем являлись мои родители, и по какой причине отказались от меня.
Были слишком молоды, испугались ответственности? Не хватало средств для обеспечения будущего своему ребенку, поэтому они избавились от «денежного балласта»?
И, по правде говоря, подобные оправдания их поступку я приняла бы совершенно спокойно.
Но то, что рассказал Дамир…
Он насмотрелся триллеров?!
Хотя повествовал с таким видом, словно безукоризненно веровал в собственные слова.
— Я вернусь как можно скорее, — пообещал брюнет, обходя кухонный стол.
— И мы продолжим наш разговор, — я проследила немигающим взглядом за его осанистой мускулистой фигурой.
Дамир вдруг остановился в напряженном полушаге от меня.
— С тебя хватит на сегодня, — объявил безапелляционным тоном.
Я закатила глаза.
— Я сама это решу.
— Нет.
— Да.
Я встала со стула и инстинктивно подалась вперед, навстречу Дамиру. Подобралась к брюнету вплотную и, сузив глаза до щелок, вонзилась бесстрашным взором в лицо упрямца.
— К чему медлить, когда мы можем разобраться во всем здесь и сейчас?
— Ты достаточно пережила за последние двое суток.
Я едко ухмыльнулась.
— Неужели переживаешь за мою психику? Я не свихнусь, — куда дальше-то… — Не делай вид, будто тебе не плевать.