- Иди уже. И парня там… Накорми!
- Без сопливых обойдемся! - отрезал Еж, взял пацана на руки и понес вверх.
Пацан обхватил его за шею и засопел в ухо, шмыгая холодным носом.
Левой рукой Андрей придерживал Ванюшку, в правой - держал автомат.
Когда они вышли из церкви, его ослепила вспышка.
Еж извернулся за долю секунды, прикрывая ребенка телом, а в спину ему прозвучало:
- Какой кадр… Я гениальна!
«Вот стерва» - подумал ослепленный Еж. - «Но голос красивый!»
- А теперь боком повернитесь, товарищ боец… Минуточку…
Рыжая красавица в звании младшего политрука еще раз щелкнула «лейкой».
- Добрый день, корреспондент фронтовой газеты «За Родину!» Анна Леденева.
- Боец Ежов… Дед! Кирьян Василич! Я тут мальца нашел, покормить бы его! Иванко, кушать хочешь?
Мальчик кивнул. Слезы на его чумазых щеках уже высохли, оставив светлые разводы.
Пацаненку дали ломоть хлеба, сыр и полбанки немецкого колбасного фарша - трофеи, целая груда которых была унесена в пустой блиндаж, возле которого Прощин уже поставил часового.
Пока парикмахер приводила в порядок бойцов, Леденева ходила и снимала живописные виды освобожденного села - закопченные трубы сгоревших домов, трупы немцев в разнообразных позах, шрамы от осколков на стенах древнего храма. И жалела, что нет подбитых танков.
- А где я их возьму? - разводил руками Прощин. - Не было тут танков у них.
- Совсем-совсем никакой техники?
- Товарищ сержант, там грузовик немецкий есть разбитый. Может подойдет?
Анна подумала и согласилась. Лучше, чем ничего.
- Вот ты, Винокуров, и проводи.
Остов грузовика валялся метрах в сорока от церкви.
Фотограф посадила Лешку на кабину и побегала, вокруг, ища подходящий ракурс и приговаривая:
- Тэээкс… Подбородок чуть выше… улыбнуться… не так широко… Отлично! А теперь с этой точки посмотрим… Э! Боец, куда?
А Вини спрыгнул с разбитого грузовика и побежал навстречу Маринке и Рите.
Полуторка остановилась под холмом - по скользкой дороге ей было не подняться. Девчонки пошли вверх сами.
- Вини! Жив? Не ранен? - кинулись они обниматься-целоваться.
- Да чего нам сделается! - засмеялся Вини. - Мы же терминаторы, посланы спасать цивилизацию. Забыли, что ли?
- Еж как? А дед?
- Живы все. Пойдемте. Сами посмотрите. Вы-то как?
Девчонки наперебой стали рассказывать.
В госпиталь их определили как вольнонаемных. Санитарок не хватало, поэтому и тяжелораненых помогали в машины грузить, и бинты стирать, и воду кипятить. А Маринке пришлось помогать при ампутации. Ногу держала.
- Я чуть сознание не потеряла. Потом говорят - выноси. А я не знаю, куда. Мне показали - там за палатками яма вырыта. Туда руки-ноги складывают и хлорной известью засыпают.
- А ночью раненые пошли. Один за другим. Я чуть не с ума не сошла, к каждому кидалась - вдруг кто из вас… Ежина, привет! - крикнула Рита.
- Знакомься, Иванко - тетя Рита.
Мальчик посмотрел на тетю Риту и что-то сказал набитым ртом, при этом крошки хлеба и колбасы выпали на грудь.
- Ну что ты свинюшка-то такой, - заботливо отряхнул мальчика Еж. - Сначала прожуй, потом разговаривай.
Вместо ответа Ваня откусил еще сыра.
- Еж, чего сидишь, машину разгружать!
- Кирьян Василич! Вы ранены… - воскликнула Маринка.
- Пустяк. Царапнулся. Идите-ко сюды, челомкну.
Дед бережно расцеловал обеих девчонок в щеки.
- Вы тут с мальцом посидите, а мы пока машину разгрузим. Опосля побалакаем. Надолго отпустили?
- До вечера. К десяти надо вернуться.
- Надолго, значитца… Ну, отдыхайте. Мы скоро.
«Скоро» затянулось на целый час. Таскали ящики с боеприпасами, сухпай, пол-ящика водки, медикаменты… А в одном из ящиков оказалась странная штуковина. Вроде миномета - железная труба на треноге. Но вместо мин к нему прилагались охотничьи патроны двенадцатого калибра и стеклянные шары с горючкой «КС».
- Ампуломет, - заявил один из бойцов. - Я с такой дуры стрелял под Ленинградом. Патрон снизу загоняешь, а сверху шар.
- И далеко фигачит? - Поинтересовался Вини.
- Прицельно - метров на сто, сто двадцать. Но можно и на двести пятьдесят закинуть. Только куда полетит - непонятно…
- Смешная какая штукенция… - покачал головой Вини.
- Не скажи. В обороне хорошая штука. Вот в атаку с ним несподручно. Расчет сразу вышибают. А если пуля в ящик с шарами попала… Все. Приплыли.
- Смотри-ка… Связисты провод тянут. Эй, маркони, куда тащитесь? - крикнул Еж.
- Штаб сюда перебирается. Велено КП оборудовать. А почему, Маркони-то?
- А кто еще?
- Еж, Маркони - так радистов называют. И то на флоте. А эти линейщики, кабели прокладывают…
- Буду знать. Кстати, а мы куда, интересно.
Молодой связист остановился:
- Я почем знаю… У вас командир есть его и спрашивайте.
- Кабель, не дури. Уж кто-то, а ты-то все знаешь.
Связист оглянулся зачем-то, а потом уже ответил:
- В полк пополнение пришло. И усиление танковой ротой. В наступление пойдем. А вы тут остаетесь, пока комендантский взвод не примет работу. Ну а потом ждете пополнения и вперед.
- Вот гадство… - ругнулся Еж. - Значит, мы тут на дядю работаем?
- Это армия, сынок! - похлопал его по плечу Вини. - Надо трофеи заныкать. Хватайся за ящик, потащили.
Пыхтя, матерясь, потея и падая время от времени в скользкую грязь, они вскарабкались на холм.
Оттуда уже увидели как полк, обходя высоту, змеей втягивался на лесную дорогу, направляясь в сторону Демянска.
Параллельно пехоте ползли по полю танки. Две тридцатьчетверки и три каких-то мелких танка.
Еж говорил, что это «Т-70», а Вини - «Т-60». Спор разрешили, подбросив трофейную датскую монетку. Та упала в грязь, воткнувшись ребром.
Вини заржал:
- Будем считать, что это недоделанные «КВ».
Наконец, танки, вонь от которых дошла и до высоты, свернули в лес и спор затих сам собой.
- Эх, Олега бы сюда, он бы пояснил. Надо у девок узнать, как он там.
Когда ампуломет дотащили, пошли к девчонкам, которые возились с мальчишкой, пытаясь его умыть. Пацан успешно отбивался.
- Эй, дочки-матери. Расскажите, хоть, как там Валера с танкистом.
- Валера злой с костылем скачет по всему госпиталю. Лежать категорически отказался, врачам помогает. Говорит там и останется после лечения.
- А Таругин?
- Сделали операцию, осколок вытащили. Ожил. Привет передавал.
- Жив, значит, курилка… Куда дед подевался?
- А его насчет подвигов корреспондент допрашивает.
Парикмахерша деда постригла и побрила, оставив усы. Правда, они коротковаты еще были, поэтому, как красноармеец Богатырев ни старался их подкрутить по просьбе Леденевой, залихватского вида не получалось.
Зато два «Георгия» на груди смотрелись очень колоритно.
- Эй! - крикнул им комроты. - Вы чего лоботрясничаете. Вперед, раненых грузить.
Легкораненые, кто мог передвигаться, ушли еще ночью. Часть тяжелораненых с поля унесли санитары других рот. На высоте в блиндаже осталось человек десять. Их в полуторку и потащили.
А на севере от высоты, куда ушел полк - загрохотал бой.
- Наступление… - флегматично сказал какой-то боец, затягиваясь трофейной сигаретой.
- Товарищ Леденева, сейчас машина в полк пойдет. Вы готовы? - спросил корреспондента Прощин.
- Вроде бы да. Ну, до свидания, товарищи бойцы! Ждите про вашу геройскую роту репортаж.
Рота ответила веселым:
- Ура! Приезжайте еще, товарищ младший политрук!
- А это, мальчики, уже от вас зависит. Если так же воевать будете обязательно приеду. Только танк подбейте обязательно.
- Непременно подобьем. Даже два!
- Ловлю на слове! - очаровательно улыбнулась младший политрук.
- А это вам! - протянул ей сверток сержант. И такой же протянул Тане. - Трофейный коньяк и шпроты. Чем богаты, как говориться!