- Будет больно! – предупреждаю его.
- Не так, как тебе, когда ты выйдешь из этого помещения и твой отец наконец устроит тебе долгожданную трепку, - продолжает шутить он и от этих слов я замираю. А потом обильно лью Нэйтону на рану шипящую жидкость.
- Ай! – возмущается он.
- Мало тебе! – злюсь я.
- Можно я сам все сделаю, - просит он. – Твои навыки швеи как-то вызывают у меня опасения.
- Ты прав, таковых навыков у меня нет, - не спорю я с ним. – Но пару стежков сделать смогу.
- Может, лучше задуешь меня? – предлагает он и кивает на пистолет с медицинской пеной внутри. Ее используют только медики, потому что необходима высокая точность, но, думаю, я с ней справлюсь без труда.
- Хочется, чтобы больно было не только мне, - дразню его и все-таки беру пистолет-пену. Аккуратно наношу на рану необходимое количество, не выдавливая ни одного лишнего миллиметра, потому что это недопустимо. Нэйтон все это время молча наблюдает за мной. Когда я заканчиваю он уже очень серьезный и продолжает на меня смотреть.
- Почему ты вернулся за мной? – спрашиваю я. – Ты мог бы устроить пожар!
- А как я мог не вернуться? – отвечает он вопросом на вопрос и убирает прядь волос с моего лица. Внутри у меня предательски повышается пульс, а зрачки расширяются. Нэйтон все это видит. Я до сих пор нахожусь в спортивном топе полураздетая. Нэйтон начинает притягивать меня за затылок своей сильной рукой к себе на грудь и я, почти оказавшись на нем сверху, так пугаюсь очевидности этого поступка, что подскакиваю с него, будто только что легла на ежа.
- Тебе нужно отдохнуть, - выскакиваю из каюты и бегу к отцу. Даже его я сейчас боюсь меньше, чем того, что только что не сделал Нэйтон.
****
- Все нормально? – спрашивает у меня отец, когда я раскрасневшаяся влетаю в кабину управления.
- Да, - отвечаю и наконец встречаюсь с ученым глазами. Мой отец, как обычно, стоит в своих больших толстых очках, но не в белом халате, а в серой форме пилота.
- Тебе идет, - улыбаюсь я.
- О, - удивляется профессор. – Пришлось маскироваться, - он так же улыбается мне и вокруг его глаз появляются глубокие морщинки. А я так люблю их.
- На тебе кровь, - замечает он.
- Не переживай, это Нэйтона.
- Только его? – задает еще один вопрос профессор.
- Не только, - честно признаюсь я.
- Как я думаю, этот человек вряд ли уже сможет ходить по этой земле.
- И по другой тоже.
Мы общаемся литературными ребусами, но отец все понимает. Он долго смотрит на меня.
- Ты точно в порядке? – спрашивает меня он как родитель.
- В полном, - не вру я.
- Не хочешь ничего мне рассказать?
- Нет.
Виснет недолгое молчание.
- Там есть еще одна форма пилота. Если хочешь - переоденься.
Я на минуту удалюсь в служебный отсек и возвращаюсь уже со стянутыми в хвост волосами. Серая форма сидит на мне как влитая и я похожа на настоящего пилота ТУ150.
- Папа, - начинаю я заикаясь. – Прости меня! – прошу. – Я была не права!
Упрямо стою на месте, хотя мне очень хочется, чтобы он меня простил и обнял.
- Викки, - выдыхает он. – Моя непослушная маленькая Викки! – профессор подходит ко мне и крепко обнимает. – Ты никогда не изменишься! – он целует меня в лоб.
- Я просто хотела, чтобы ты остался живым. Понимаешь?
- Понимаю, дочка. Но если мы команда - мы должны таковой оставаться до конца. Даже не смотря на то, что я твой отец и ты боишься меня потерять! Тем более, как видишь, я не так безнадежен! – ученый обводит руками шаттл.
- Как тебе удалось свистнуть корабль? – не терпится узнать мне.
- Да, расскажите, - в кабине управления появляется Нэйтон. Уже одетый. Вид у него слегка уставший и болезненный из-за потери крови, но все-таки он в безопасности. Нэйтон не старается приблизиться ко мне и меня это радует.
Корабль под автопилотом. На ТУ 150 он просто совершенен, поэтому можно не переживать за качество полета.