Саммерс сначала опрашивал нас всех, а к некоторым ученым даже применял физическую силу, но это мало в чем помогло. Они и правда ничего не знали, а папин побег, так вообще, произошел совсем случайно.
Когда дошла очередь до меня, Саммерс особо не церемонился.
- Кто тут у нас! - произнес он, нарочно растягивая каждую букву. - Даже и не думал, что в лабораториях выращивают такие экспонаты! Не верю своим глазам. Сама Афродита вышла из моря, - восхищался он, а меня в это время внутренне рвало от каждого его слащавого слова. - Аппетитные булочки, - прошептал командующий мне на ухо и схватил за мягкое место. Я никогда не умела сдерживать гнев...и когда карандаш из моих волос оказался в правом зрачке Саммерса – это, почему-то, никого не удивило.
Два месяца я провела в карцере в полном одиночестве без света. Правда кормили меня хорошо. Наверное, Саммерс не хотел, чтобы я растратила прелести своей фигуры. Когда мы встретились снова, на его лице красовалась черная повязка, закрывающая правый глаз. Ранее он был серым.
- Знаешь, почему я тебя не пристрелил до сих пор? - спросил Саммерс у меня как-то раз, когда мы остались совсем одни в лаборатории.
- Стреляете паршиво? - предположила я.
- Стреляю отлично, - признался он. - Но если бы каждый наш солдат был бы настолько смелым и дерзким как ты, то, думаю, ни одна армия не смогла бы нам воспротивиться! Так что живи.
На этом наши отношения с Саммерсом подошли к концу. Остались только двухразовые обыски с его стороны. Хотя и без малейшего комментария в мой адрес.
4
Нэйтон
Я наблюдаю за тем, как Викки усердно высверливает еще один цилиндр. Крутит его в руках. Металл горячий по краям, но она почему-то не чувствует жара или же просто терпит. Девушка то и дело на протяжении всего дня пялится в монитор, на котором мигает эта гребанная точка, обозначающая, что программа еще не активирована и она в пути. Значит, корабль, вместе с Питэром на борту, целы и невредимы. За день Викки может пялиться на эту точку до ста раз и меня это, порядком, раздражает уже. Когда девчонка опускает цилиндр и берется за другую работу, я незаметно отключаю монитор и профессор мысленно поддерживает меня.
- Жестковаты, - говорит Викки, скручивая в руках провода. - Нужны помягче. Питание идет через них как бы чище. Без сбоев.
- Давай пойду, поищу, - предлагаю я.
- Да, посмотри их в последней комнате.
Я выхожу из лаборатории и направляюсь по длинному коридору, едва освещаемому одной мигающей лампочкой на сером потолке. Позади меня тащатся два приставучих робота. Патрик и Сьюзи! Они наверняка думают, что я их не слышу...Но они шумят так, что не услышал бы их, наверное, только полностью глухой человек, либо мертвый!
- Чего вам? - не выдерживаю я и оборачиваюсь. Роботы, устроившие за мной слежку, делают вид, что они не при делах и разъезжаются в разные стороны по многочисленным коридорам подземного бункера профессора. Иногда мне кажется, что у Патрика и Сьюзи есть какая-то тайная жизнь и я совсем о ней ничего не знаю...
В последней комнате я роюсь в ворохе проводов и наконец обнаруживаю то, что мне надо. Выбираю два самых мягких и самых длинных и возвращаюсь обратно. По пятам за мной снова катятся Патрик и Сьюзи, но я уступаю им и делаю вид, что действительно не замечаю дребезжащих словно мусоровоз роботов.
Когда я захожу в лабораторию, меня ждет неприятная новость. Викки смотрит бессмысленным взглядом на монитор. И я понимаю всю горечь произошедшего, но вовремя беру себя в руки и не поддаюсь панике, хотя неприятное чувство расползается у меня внутри как противные червяки. Я виртуально топчу их ногами и снова поднимаю взгляд на монитор. Эта гребаная точка пропала!
- Мне очень жаль, - шепчет профессор. - Я привязался к Питэру как к родному, - он тяжело вздыхает и убирает с глаз очки.
Викки отшвыривает от себя сверло и оно на огромной скорости влетает в стену, крошки штукатурки от такого броска скатываются на холодный пол. Девушка окунает свои длинные пальцы в волосы и на какое-то время мне кажется, что Викки готова оторвать себе голову, лишь бы не верить в произошедшее.