Наша застава из всех баз ЦАХАЛа на границе с Газой расположена ближе всего к забору. 800 метров до границы. Граница - это забор, который называется "Песочные часы". Этот забор стоит прямо на подземном заграждении, которым у нас в армии так гордились, что забыли, что террористы — не кроты и не только под землей обитают. За этим забором — "мертвая зона" шириной 200 метров, за ней — забор "Гувер", а еще на 100 метров глубже — проволочное ограждение. Участок между двумя заборами называют "сафари", хотя честнее было бы назвать его "контактным зоопарком", конечно, — там уже сто лет никого не отстреливали.
За колючей проволокой поля, на которых пашут их трактористы и другие честные труженики. А мы за ними наблюдаем.
Мы — глаза армии, а база — наш дом, потому что в родительском доме мы бываем теперь редко. А остальные девочки — наши домашние. Семья, которую, как говорится, не выбирают. И самый большой страх любой девчонки, которая попадает на такую закрытую базу, — это с кем она будет служить. Поэтому наши сестры-основательницы заложили множество традиций, которые должны помогать нам чувствовать себя на базе дома. Самое удивительное, что это работает. Правда, когда в первый раз видишь на стене здания штаба надпись "Нахаль-Оз — это дом", хочется зареветь и к маме. Но уже очень скоро воспринимаешь это граффити не как угрозу, а как повод для гордости.
Сначала, естественно, новенькие проходят инструктаж. Я думала, что инструктаж будет касаться только дежурств, но самым интересным оказалось не это. Меня первым делом привели на кухню и объяснили, что готовим мы сами. Я сразу расцвела, потому что что-то, а готовить я умею. Потом мне показали толстую папку и попросили ее не открывать, потому что это "сюрприз" для Tea Time. Я решила подыграть: "Ты еще скажи "Five o’Clock".
"А это зависит от того, в котором часу наступает шаббат", — загадочно оскалилась моя новая старшая подруга, вильнула хвостом и уплыла еще до того, как я успела подобрать челюсть.
Все загадки действительно разрешились в ближайшую пятницу. Дело в том, что на неделе мы все готовили себе что-то сами, хотя чаще кусовничали, конечно. Но раз в пару дней варили какие-нибудь сосиски с макаронами или кускусом, тем более, что кусовничать не всегда было чем. Говорят, самые вкусные сосиски получались у меня. Теперь уже не жалко открыть секрет этого блюда: отвариваете макароны до полной готовности, скидываете на дуршлаг, а пока стекает вода, варите до полной готовности сосиски. Приятного аппетита! Вы спросите, в чем же секрет? Попробуйте умереть, про вас тоже что-нибудь придумают. Шучу на самом деле, я еще обжаривала сосиски с луком, и девчонкам правда нравилось.
Когда я впервые увидела на большом мешке с хлебом, который нам только что привезли, крысу, я завопила, что не останусь на этой помойке ни дня. А старенькие, хихикая, объяснили, что в таком виде нам привозят мясо и что иногда продукты вообще привезти забывают. Я, наивная, еще какое-то время думала, что меня разыгрывают, но однажды после дежурства приползла на кухню с мечтой о бутерброде, потому что сил больше ни на что не было, и обнаружила там только тощую мышь. Мы с ней грустно повздыхали, и так и разошлись голодные. Она полезла в холодильник вешаться, объяснив это какой-то древней традицией, а я побрела в комнату спать.
По пятницам все было совсем иначе. В пятницу мы выбирали меню и концепцию ужина и вместе готовили. Все, кто не дежурили, конечно. В загадочной папке оказались песни, их было принято исполнять вместо обычных шаббатних гимнов. Папка пополнялась много лет всеми, кому было не лень, а ленивых в наблюдательницы не берут. Песни иногда даже сами писали. Если новенькая не умела петь или готовить, ее принимались обучать с таким беспощадным рвением, что у нее от ужаса сразу все получалось. В школе бы так обучали.
Каждую пятницу было новое меню, новые песни, часто новые люди, на базе ведь вместе с нами были разные подразделения. Например, "Небесные всадники" — они отвечали за управление беспилотниками. Или техники, которые отвечали за забор. Следопыты, связные, медики, операторы аэростатов наблюдения, танкисты. Ну и пехотинцы из разных бригад, которые держали этот периметр. Бригады раз в четыре месяца менялись. Последними к нам прислали голанчиков. Если не было повода для вечеринки, мы придумывали повод сами. Например, четверг вообще отличный повод. Или дождь. Я уже молчу про праздники, но вечеринки устраивались еще и каждый вторник — проводы тех, кто ехал на отдых домой. Проводы — это опять еда, песни и танцы. Еда вообще занимала в нашей жизни если не главное, то... Да чего уж там, главное место. Возвращаясь из отпуска на базу, мы привозили с собой тонны, просто тонны. Не крыс же было жарить, в самом деле. На крыс мы регулярно жаловались, но ни они, ни командиры на нас не реагировали.