— Жанночка, можно мы войдем вместе с тобой? — попросил у женщины Тимошка. — У нас один вопросик к Кузьме Ивановичу. Мы даже без животных, ты видишь.
Дрессировщица милостиво кивнула, и как раз в тот момент из дверей вышел предыдущий посетитель. Им оказался рослый вороной конь, который возмущенно фыркнул при виде такого количества народу в приемной.
— Так, значит, ничего страшного? — озабоченно переспросил мужчина, который вел коня в поводу.
— Ваш Султан в полном порядке. Кровь чистая. Легкие дышат. Сердце стучит.
— Но с чего он вчера напал на конюха? Никогда такого с ним не случалось.
— Мой тебе совет, присмотрись к конюху.
— Султан этого человека сто лет знает. Они лучшие друзья. Да что там, он и на меня бросился. Я испугался. Уши прижаты, зубы оскалил, ногами бьет. Он и на вечернем выступлении странно себя вел, но как-то отработал. Привели в денник, он немного постоял, потом как примется лягаться и скакать. Петруха прибежал, он на него, в сантиметре от его руки, зубами клацнул. Еще чуть-чуть, и ходил бы Петька без пальцев. Я к нему зашел, он меня копытом, по руке мне попал. Я только успел подумать, повезло, что некованый конь у меня. Была бы подкова, точно бы перелом. А так ушибом дело обошлось. Всю ночь не спал, все думал, что пристрелить его придется. Сегодня спозаранку примчался, смотрю, а он как ни в чем не бывало по деннику ходит. Задумчивый такой. Но меня увидел, обрадовался. Сразу же пустое ведро схватил, в котором мы ему обычно овес даем, и мне его принес. Мол, есть хочу. И ноль агрессии! Хвостом машет, улыбается, заигрывает даже. Вот что это было?
— Не могу сказать, что это было. Ты не думаешь, что коню могли что-то дать вместе с пищей?
— Исключено! Я животных перед выступлением одних не оставляю. С ними всегда Петруха, мой доверенный человек.
— Вот я и говорю, присмотрись к Петрухе.
— Да ты что! Он же мой свояк!
— И что? Дружба дружбой, а табачок врозь. Так и у родни могут обиды или зависть к тебе иметься.
— Чему завидовать-то?
— Да хоть твоим заработкам. Ты же руководитель, а Петя твой простой конюх и не выступает даже. Наверное, ему тоже хочется быть главным и выступать перед зрителями.
— Не хочется ему. Он зрителей боится. Ему с животными комфортно. А если ты насчет того, что Петруха мог мне насчет денег позавидовать, то у нас такого нет. Каждый свое дело делает. И насчет денег мы все наши доходы всегда поровну в своей семье делим. Чужих у нас в номере нет, все свои, ну, а среди своих мы возвеличиваться не станем. У нас не важно, кто и кем в труппе работает. Никогда не смотрим, кто руководитель, а кто уборщик. Каждый свою долю получает, и она у него равная другим получается. Так что, если бы Петька вдруг вздумал вредить, так это он и самому себе бы точно такой же вред нанес. Вместе с другими в доходах бы потерял, ни больше ни меньше.
И, подумав, дрессировщик спросил:
— А не могло это быть из-за инфракрасной сауны? Может, излучение так на Султана повлияло?
— Это абсолютно безопасная процедура.
— Ну, не знаю, доктор, тебе видней.
И дрессировщик увел своего Султана. А Кузьма Иванович обратил внимание на новых пациентов:
— Жанночка, проходите, голубушка. Я вашу проблему понял, вы мне по телефону все подробно объяснили. Сейчас осмотрим вашего пернатого артиста. Как крыло? Не жалуется?
— Теперь я на него жалуюсь.
И артистка показала перебинтованный палец.
— Ну, проходите.
И когда дрессировщица вошла в кабинет, ветеринар повернулся к молодым людям:
— Елисей, хорошо, что пришел. Как раз думал тебе звонить. Тут у нас вчера с Олегом какая-то чехарда получилась. Он мне вчера позвонил, велел приходить, посмотреть Чингиза. Потом с незнакомого номера мне сообщение прислал, что не надо приходить. Вечером ты звонил, выяснял, что случилось. Так что у вас там произошло?
— Чингиз порвал Олега на вечернем выступлении.
— Это я уже знаю. И спрашиваю, почему мне сразу же не позвонили?
— Как-то не до того было, — почесал в затылке Елисей. — Да и кому звонить? Олега в больницу увезли. Леночка с ним. А я совсем растерялся. Но я не ушел, я вместе с Чингизом остался. Он совсем здоровым выглядел. Больное животное так по клетке носиться не станет.
— Много ты понимаешь в медицине, чтобы вот так с ходу диагнозы ставить! — рассердился Кузьма Иванович. — Раз такое случилось, мне надо было все равно позвонить.