------------------------------------------------------------------------------
Борис Викторов
Цыганешты
I
Тревожных предчувствий гонцы,
зажмурив глаза, как слепцы,
пьют ночь, шевеля кадыками,
расплата плывет за холмами,
да канули в воду концы,
(обернуты мглой бубенцы,
притихли цикады ночные,
недвижимы воды речные,
тяжелые, как котельцы),
на матовых лицах рубцы,
как рифмы в балладах суровых,
рожденных под солнцем Молдовы,
где звезды крупны, как сосцы,
пестры шарабаны и шкуры,
пергаментны острые скулы,
и, пасынок вечной надежды,
я с ними спешу в Цыганешты!
II
Августовский асфальт, затвердев, сохраняет следы от подков и колес, и ступней, впереди Цыганешты!
Долог путь наш – с волами, телегами и абрикосами, локотки у попутчиц невидимо-остры, точно сабельки в ножнах цветных рукавов, сквозь деревья синели мазанки, всем казалось, что – море.
Пожалели тебя.
– Я еще загорю, – ты ответила.
Улыбнулась Мария, у которой семнадцать детей.
Я спросил: умирает ли кто из цыган своей смертью?
Конокрад мне сказал, что не помнит, а Мария ушла, не простившись... А Мария ушла.
Завтра утром вернулась. Ты – останешься
------------------------------------------------------------------------------
Ирина Волкова
Sulla spiaggia
Sulla spiaggia di notte
due ombre
incrociano
in una danza
appena visiboli
da lontano
anche noi
facciamo finta
di essere due ombre
Sulla spiaggia di notte
due voci
diventano
un sussurro
anche noi
fingiamo di parlare
На пляже ночью
две тени
сплетаются
в пляске
еле заметны
издали
и мы
те же тени
На пляже ночью
два голоса
смешиваются
в шепоте
и мы
будто беседуем
(Русская тень с итальянского языка Елены Кацюбы)
------------------------------------------------------------------------------
– Д О О С –
Константин Кедров
Где голубой укрылся папоротник
И в пору рек века остановились
Мы были встречей ящериц на камне
(Из поэмы «Бесконечная»)
Елена Кацюба
Мне всегда хотелось, чтобы слово в стихах превращалось. Не в уме или душе читателя, а прямо на листе бумаги. Когда-то, видимо, рифма была таким ключом к превращению. Но сейчас слова "кровь – любовь", помещенные в конце соседствующих строк, не вызывают никаких зрительных ассоциаций. Я нашла свою форму трансформации текста. Ведь если в начале было слово, то все остальные слова произошли от него именно так: переставляя, заменяя, раздвигая, сдвигая буквы. Так в моих стихах свинец превратился в золото, небо в море, мрак в свет, а тьма вернулась к самой себе. Латинское СОR. (сердце) обнаружилось в русском слове "корабль", а его анаграмма CRO – в англ, "cross" (крест) и русском "кровь". Случайных созвучий не бывает.
Из тьмы во тьму
Из тьмы во тьму
Незачем мне запоминать их имена
когда мчатся пылая
черными зеркалами
отвергая отражения серым серебром
облизываясь мокрой вишней
превращаясь в ящериц в сетях бульваров
фарами читая тьму
ТЬМА –
ТОМА книги мрака
развернутая ТОРА дороги
где знаки – звездного СОРА шорох
речная СУРА Корана
весы СУДА – мосты
забытого САДА ограда
где заблудилась САМА ночь –
черная ДАМА
из карточного ДОМА
всего лишь страница ТОМА
из книги ТЬМА
где они забывают свои имена
когда сердце покидает стальную грудную клетку
запирая дверцу на ключ
В скорости есть COR – сердце.
Cor-корабль
Сердце – COR–КОРабль
CROss-крест внутри трюма
пробоины в переборках
проливы – приливы – фьорд аорты
COR–КОРабль – КОРоль – сердце
изнутри миром правит
плавит металлы в кратере страсти
плывет в магме
магнитом тянет железо из звезд –
КОРм КРОви
COR–КОРабль – КОРвет – сердце
мерцают пульсы
пульсируют снасти
паруса-протуберанцы
в КОРоне солнца
горят в эфире
Мы – твое море
COR – КОРсар!
------------------------------------------------------------------------------
Третий номер "Газеты ПОэзия" открывается строкой Константина Кедрова – "одно из самых кратких и самых красивых стихотворений XX века выглядит так: Е = mc2, – и я подумал, что давно пора выполнить обещание и предложить уважаемому изданию свои стихи, выполненные в традиции визуальной поэзии.