— Чушь нулячья! Испытание вчера закончилось! — рявкнул воин.
Я удивился, услышав это, но поднимать голову пока не спешил.
— А мне сдается, что ты хочешь сбежать, — послышался голос Грэя.
Я видел черные копыта его лошади. Вспомнив, что говорил мастер Рульф, когда Хильда привела меня получить посвящение в прималы, я решил промолчать. Когда этот пятый коготь скажет говорить, тогда и открою рот.
— Что-то этот первушник не хочет говорить со мной, — недовольно отозвался маг, — Круз, отсеки ему голову!
— С удовольствием, мастер.
Я уперся руками в землю, готовясь выскочить из-под удара…
— Грэ-э-эй!!! — раздался мощный рык.
Показались копыта еще одной лошади — мощные, с белыми мохнатыми носками. Она затормозила позади зверей, но я не стал поднимать головы, чтобы разглядеть гостя. Моя шея была еще цела, а значит, прибыла какая-то высокая шишка.
— Ты решил нарушить законы стаи?
— Никогда бы и не подумал, Хакон, — сказал Грэй, — Всего лишь решил казнить беглого первушника.
Лошадь приблизилась, ее мохнатые копыта загарцевали рядом с первой.
— Беглый? А почему же он шел в сторону Вольфграда?
— Да? А мне казалось, убегал…
— Отвечай, стихушник, кто таков! — новый голос обратился ко мне.
— Я Спика, абитур клана Лунный Свет, господин зверь, — холодно произнес я.
Раздались едва слышные смешки, один из Серых Волков толкнул другого локтем.
— Что?!? Моего клана?
— Видишь, Хакон, он еще и лгун. Круз…
— Грэй, если он лжет насчет моего клана, мне с ним и разбираться.
На землю тяжело спрыгнули два сапога, отороченные белым мехом, и незнакомый зверь подошел ко мне. Я чувствовал исходящие от него эманации силы и опасности, мне даже мастер Грэй не казался таким сильным.
— Встать, первота, — мое плечо рванули стальные тиски, — На меня смотри!
Я встал и поднял голову. Этот был явно не магом. Лысая бритая голова, на правой стороне лица татуировки — оскал волка на щеке, а вокруг глаза круг луны. Седые усы с бородой, заплетенной на конце в косу.
Нависающий надо мной Хакон был одет в черные кожаные доспехи, украшенные металлическими вставками, и он был даже крупнее Торбуна, десятника Скорпионов. За его спиной торчала мощная рукоять меча.
— Как смеешь ты… — тут он всмотрелся в меня, и обернулся на Грэя, — Так он же правда посвященный! Ты не увидел, что ли?
Маг нахмурил брови, а потом кивком указал своим воинам двигаться назад, к городу. Отряд молча повиновался.
— Что-то глаза подводить стали, — холодно ответил Грэй и развернул лошадь, — Как хочешь, сам разбирайся с ним.
И маг удалился, гордо воздев голову, в окружении своей свиты, и оставил меня наедине с седобородой махиной. Я снова перевел взгляд на Хакона. Этот Серый Волк напоминал диких варваров из фильмов, а по комплекции он их явно превосходил.
Его белый конь с мохнатыми копытами, явно породы тяжеловоза, нервно прядал ушам и отфыркивался, глядя на меня.
— Что он так волнуется? — вдруг спросил воин, — Отвечай.
— Меня трепали хищники, господин зверь, — я пожал плечами, — Белые волки.
— Белые? — Хакон выпрямился, вглядываясь в даль, а его пальцы сжали мне плечо до дикой боли.
Я зашипел, и он ослабил хватку.
— Чей ты абитур?
— Клана Лунный…
Пальцы снова сжали плечо. Будто под пресс попал.
— Я — глава клана Лунный Свет, мастер пятый коготь Хакон. Я тебя спрашиваю, кто твой хозяин?
— Гос…по…жа Хиль…да, — сквозь боль выдавил я.
Воин отпустил меня и вздохнул.
— Я мог бы и догадаться по твоему имени… Спика, — он махнул головой в неясном направлении, — А что ты здесь делаешь? Ты же… Дикая уже доложила мне, что ее абитур погиб.
Я поджал губы. Вот, значит, как.
— Вышел из пещеры и направился в город, господин зверь.
— То есть, как вышел? Здесь? Когда?
— Через старые шахты…
Хакон покосился в сторону карьера, который был почти скрыт за краем холма, поросшим молодой рощей. А серая гладь отвесной скалы отсюда вообще смотрелась тонкой линией — мы стояли сбоку.
Хмыкнув, глава Лунного Света снова схватил меня, приблизил, чтобы разглядеть, и отпустил, толкнув на дорогу. Я упал на пятую точку и перекатился.
— Через шахты, значит, — он потер подбородок через густую бороду.
Затем он, крякнув, вскочил на коня. Тяжеловоз заметно напрягся под весом всадника.
— Ну, Дикая будет рада, — сказал Хакон, — За мной, первота.
Я уж боялся, что он рванет галопом, и поспешил вскочить, но воин повел пустил коня совсем неторопливо. Моя покусанная нога болела нещадно, и я хромал, чувствуя, что все тело заболело еще сильнее. Такое бывает, когда вдруг заканчиваются все испытания.