— Значит, можно облегчить вес, — сказал я, глядя на свои ладони.
Я мысленно отослал благодарность учителю Скойлу. Да, мастер, до твоего ученика дошло, спустя столько-то дней.
И я начал пробовать все, что умел делать с землей. Просвечивать сканером, рассматривать мельчайшие частицы, сливаться с камнем…
Пятнадцать минут экспериментов не пропали даром. Внезапно, когда я мысленно просто нажал на весь объем, камень сдвинулся. И не на миллиметр, а сразу на добрых десять сантиметров.
Раздался ужасный скрип — сильверитовая вещица под камнем жалобно возмутилась такому издевательству. Звук резал уши, но я довольно улыбался — это был явный прогресс. Правда, голова отозвалась ноющей болью
Наверняка, будь рядом человек, он бы только усмехнулся таким скромным успехам. А мне было наплевать — когда я был первушником, я бы даже не примеривался к этой глыбе.
Дальше дело пошло гораздо быстрее. Я уже знал, как мысленно прилагать усилия, надавливая магическими мышцами. Через несколько минут адских усилий из-под камня, выкрошив целую борозду в полу, показалась небольшая сильверитовая чаша.
Измятая, местами треснутая, она напоминала кубок, который вручают за победу. Только верхняя часть сосуда запаяна плотной крышкой.
Я протянул руку, но вовремя остановился. Почему-то же ее попытались спрятать? Осторожно я просветил чашу сканером. Ужасно холодная для стихии огня, она для стихии земли казалась просто черным пятном, дырой, куда безвозвратно утекала вся магия.
Я покрутил головой. На крыше было уже достаточно темно, и я быстро сбегал внутрь за фонарем. Пока я бегал, меня чуть не охватила паника — а вдруг пропадет вещица? Но серебряный кубок на погнутой ножке никуда не делся — все так же ждал меня на крыше, маняще поблескивая мятыми боками в свете фонаря.
Стоя над ним, я задумался. Насколько я понял, прикасаться к сильвериту не смертельно. Это же не коррупт… Но почему холодный? Насколько я помню, меч у Керта таким не был.
— А, ладно, — я протянул руку и коснулся кубка пальцем.
«Здравствуй», — сразу же прозвучало в голове.
Я отдернул руку. Голос был потусторонний, и не принадлежал ни Небу, ни Абсолюту, ни Белиару, и уж тем более не Хали… Мои губы тронула усмешка — а ведь я уже эксперт по внутренним голосам. На родной Земле меня бы уже давно упекли в одну палату и с Абсолютом, и с демоном каким-нибудь.
— Ты кто?
Ответа не последовало, и я, прикусив губу, тронул чашу еще раз.
«Давно ко мне не обращались из Лазурного Города».
— Кто ты? — спросил я еще раз.
«У меня много имен».
Мне показалось, что я плохо слышу голос, и прижал ладонь полностью. Сильверит морозил, довольно быстро мои пальцы закоченели, отбивая в сердце холодом.
— Назови хоть одно, — сказал я.
Голос уже не казался враждебным. Вполне обычный, я бы даже сказал, дружелюбный.
«Бездна».
Я еле остановился, чтобы не отдернуть руку. Да, ну твою-то мать! Ну естественно, что еще могло быть у Хродрика на башне, как не личный алтарь для общения с Бездной.
«Хродрика нет, я забрала его. Я никогда не бросаю своих детей».
У меня мелькнула на краю сознания мысль — надо отдернуть руку. Но я быстро заглушил ее. Меня не зря зовут сильной волей, и такие испытания точно не сломают меня.
«О, да. Ты сильная воля».
Я осторожно взялся второй рукой за погнутую ножку, и попробовал установить кубок. Он едва не упал, и тогда я сел, положив его на колени.
Измятые бока показались мне ужасным кощунством. А ведь изначально чаша, несомненно, была прекрасной. Ну, почему нельзя было провести какой-нибудь обряд очищения, и оставить сосуд таким, какой он есть? Изящным и роскошным…
«Частичка Абсолюта, я ждала тебя».
Кубку и так уже изрядно досталось, и я держал его осторожно. Не хотелось еще больше повредить. Этот приор, должно быть, идиот — он даже не разобрался, что внутри сосуда. Если он побоялся поддаться искушению, значит, слабак.
Я усмехнулся.
— …нулячье! — донеслась какая-то ругань, совсем издалека, будто кто-то громко крикнул во дворе огромного замка, и ветер донес эхо.
«Ты сможешь защитить и вернуть всех, кого хочешь».
Шнурок от талисмана давил в кожу чуть не до крови, и я недовольно полез за пазуху. Надоело, все время натирает шею…
— …не думал, мой приор…
Едва я коснулся скрутки, как уши прорезал крик Рычка. Я совершенно непроизвольно повернул голову. Где он? Как будто совсем рядом…