— Понимаю, что могу просить чрезмерно много, однако я вижу в тебе потенциала, Виктор, и верю, что уже сейчас ты сможешь помочь мне в моих исследованиях, — аккуратно рассеяв тишину, ответил Синджед. — Не понимаю откуда, но в твоих глазах так и блестит желание взяться за мои расчёты и приступить к изменению мира. Сам раньше видел такие глаза в зеркале, а потому хочу помочь тебе тем же способом, коим мне когда-то помог мой наставника. Показав, к каким чудесам могут путь знания и целеустремлённость…
— Можете не продолжать, учитель, — уверенно ответил я. — Я согласен помочь вам в вашей миссии, а потому готов нырнуть куда глубже. Только бы не отказался от каких-нибудь книжек или журналов по теме. Думаю, мне нужно очень многое научиться, чтобы вам помочь.
Синджед не став показывать удивление и просто удовлетворительно кивнул, после чего достал из-за пояса кожаный большой дневник и передал тот прямо в мои руки. Я же аккуратно раскрыл его и взглянул на мелкий почерк, покрывший собой практически весь желтоватый лист.
К счастью, Виктор умел читать, а потому у меня имелись подобные навыки, позволившие с головой окунуться в исследования одного алхимика, пытавшегося победить бессмертие. И в этот момент любой мой скепсис был прикрыт простым желанием стереть ту ноющую боль, что колола нога.
Глава 5. Аркейн
— Смотри, Виктор, — начал мой наставник. Его голос был сдержанным, но в нём звучало неподдельное стремление не только передать знания, но и приобщить меня к великому делу. — Вот ради чего я трудился все эти годы, и ради чего пожертвовал блестящей карьерой в самой престижной академии Пилтовера. Пусть мне и потребовалось немало времен, чтобы это осознать, однако деньги, слава, богатство или признание коллег — всё это ничто в сравнении с настоящим прогрессом и открытиями, которые изменяют ход истории. Они навсегда оставляют наши имена на её страницах.
Он замолчал, давая мне осмыслить услышанное, а затем продолжил, слегка отведя голову в сторону и смотря в пустоту. Его взгляд словно проникал сквозь стены лаборатории, а голос отражался от стен небольшой пещеры:
— Сохраняя честь и следуя морали, невозможно достичь истинных высот. Настоящий успех — это тот, что увековечивает имена исследователей, даже ценой некоторых жертв, которые в будущем приведут к спасению других. Риск — это цена, которую мы платим за величие, и хотя дорога к этому открытию будет долгая и извилистая, но мы уже сделали первые шаги.
С этими словами старый учёный, до этого склонившийся над своим рабочим столом, выпрямился и повернулся ко мне. На поверхности стола стояла небольшая стальная коробка, на первый взгляд ничем не примечательная, однако очень хорошо знакомая мне. Её строгие линии и матовая поверхность не вызывали доверия, но в центре виднелось углубление — окуляр, через который можно было наблюдать образцы сияющего пурпурного экстра, что мы так долго добывали.
Примитивный микроскоп, стоящий передо мной, казался невероятной редкостью, сокровищем, которое даже в Верхнем городе стоило бы целое состояние не говоря уже про Заун и общее его состояние. Я не мог представить, каким образом Синджед смог доставить его сюда, однако сам факт его наличия говорил о невероятных усилиях и упорстве старого алхимика.
— Это только начало, — произнёс он, указывая на устройство. — Но именно здесь начинается то, что изменит наш мир. А сейчас я хочу, чтобы ты собственными глазами оценил наши скромные, но всё равно значимые достижения. Ты можешь сам увидеть то, что приведёт нас к достижению наших целей и мечтаний.
Он осторожно достал склянку с пурпурной жидкостью и, воспользовавшись пипеткой, капнул немного вещества на поверхность небольшой стеклянной тарелки, на которой уже находилось капля крови одной невезучей мышки, после чего закрыл её тонкой пластиной стеклянной подложки. Прозрачное стекло, как я сразу заметил, было явно куплено у знакомого контрабандиста, так как на нём виднелся знак семьи Кирамман, стекольная фабрика которых недавно подверглась налёту Вандера. Закончив подготовку, учёный отошёл в сторону и коротким жестом пригласил меня подойти.
Не медля, я подошёл к столу. Привычный холод стали встретил мою ладонь, когда я бережно коснулся корпуса устройства, в прошлом очень близкого мне. Наклонившись, я начал через окуляр сначала разглядывать каплю чистого вещества, а затем и образец, смешанный с кровью.