Я же от столь шокирующей новости, высказанной настолько привычным тоном ненадолго замер, прекратив работать. Синджед мигом это заметил, отчего слегка покачал головой и начал детальнее объяснять свои слова:
— Знаешь, сколько уже было подобных «революций»? — с печальной усмешкой спросил алхимик, расставляя купленные реагенты по полкам. — В Зауне есть большая проблема с сохранением уроков истории, а потому местные обречены повторять их из раза в раз. Чувствуя на себе всю бесконечную алчность владык Верхнего города, каждое поколение пытается взять на себя роль великих повстанцев, что принесут спокойствие, независимость и свободу от гнёта вместе с ещё десятками прочих красивых слов. Вот только каждый раз повторяется одно и то же — агрессивное большинство становиться раздавлено успешным меньшинством, обладавшем настоящей силой пороха и поддержкой торговых союзников из прочих стран. У Нижнего города нет и шанса на победу, так как если бы совет Пилтовера захотел, им стоило бы только переключить систему вентиляции или открыть дамбу, чтобы стереть каждого Заунита с лица земли, но они это не сделают, так как в этом случае получать огромный удар по репутации и потеряют рабочих для своих заводов и шахт. Вот только если кто-то начнёт угрожать их семьям и жизням, даже подобные потери окажутся вполне допустимыми…
Синджед выставил последние бутылки самостоятельно, после чего закрыл полку и закрыл её на замок. После этого он повернулся ко мне, ненадолго посмотрев прямо в глаза, после чего тяжело выдохнул и направился в сторону к самым большим колбам.
— …Именно поэтому у меня и не было желания вмешиваться в дела Силко и лично брать флаг революции в руки. В этом просто нет смысла, так как подобное восстание Заунитов случалось в прошлом и обязательно случится в будущем, так как корень проблемы никто не уберёт. Имена восставших все забудут, будто бы их никогда не было, пока новые короли преступного мира Нижнего города будут собирать силы, чтобы вновь ударить по заклятому противнику, эксплуатировавшему народ Зауна что сто лет назад, что сейчас. Ничто не изменится, пока не найдётся кардинальный способ встряхнуть положение в двух городах. А потому у нас двоих куда больше шансов добиться успеха и стать кем-то, кого запомнят на века вперёд, чем даже у самого крупного и безжалостного местечкового бандита. Мы добьёмся своих целей, но принесём куда меньше жертв.
Подойдя вплотную к самому большому баку, он коснулся его холодной поверхности, что сияла от зелёных химикатов внутри бака. Большая пурпурная рептилия, к которой были присоединены десятки трубок, качавших тёмно-фиолетовую кровь, мирно спала внутри и наконец-то перестала испытывать вечную боль. Представительница одной очень любопытной мутации больше не смеялась и не играла, застряв в вечном сне.
Я отводил взгляд каждый раз, как смотрел в сторону нашего «творения», которое было единственным решением, позволившем спасти Рио от более ужасной участи умереть в мучениях. Наш синтезированный анестетик держал её в неком подобие коме, лишённой боли, и позволял нам получать редчайший и невероятно чистый образец Мерцания, превосходивший все прочие образцы.
Подобное решение никому бы не понравилось, но какой у нас был выбор? Просто дав Рио умереть, мы лишились бы главной надежды разобраться в устройстве Мерцания до нашей старости, а также возможности начать реализовывать эксперименты уже сейчас. Аморальное же решение позволяло двинуть науку и тем самым спасти в перспективе куда больше людей.
Сложные выборы всегда оставались неприятным грузом на душе, но в прошлой жизни я уже множество раз принимал решение в сторону чего-то не этичного, но эффективного, а потому и сейчас, когда каждый шаг напоминал об уже одной несправедливости жизни, я смирился с подобным исходом. Нужно было просто очистить голову от любых чувств и настроиться на решение задач, чего бы это не стоило. В конце концов, все жертвы будут оправданы.
.
Как и во всякий другой день, Заун был одновременно разговорчив и полон жизни, так и мрачен из-за сгустившегося смога и дыма. Все жители вели себя будто бы ничего и не произошло, и одна из крупнейших группировок города недавно не потеряла всё, распавшись на части, забрав с собой тысячи людей с обеих сторон конфликта. Нижний город привык терять людей, и даже массовые катастрофы не являлись причиной для местных остановить своё бесконечное движение.
Смерть революции произошла не столько из-за крупной потери среди их рядов, сколько из-за раскола на самом верху. Два лидера банды, так близко подошедших к получению независимости, с детства несли мечту о свободном Зауне, где никто не будет проходить их тяжёлые испытания. Силко и Вандер мечтали об одном, но их подходы к делу различались кардинально.