Любое, даже самое малое изменение организма может привести к воистину ужасающим последствиям, выходящим далеко за границы понимания учёных, однако чаще всего результат просто связан либо с резкой смертью, либо с раком и мучительным угасанием. Реалистичный, но от того не менее печальный конец.
И единственный шанс выжить — это либо каждый раз смертельно рисковать и выходить сильно за пределы привычной науки, либо изменять достаточно молодой организм и надеяться на настоящие чудеса. А тело маленького ребёнка по имени Виктор, таким и было — обладавшим серьёзным искривлением правой берцовой кости и колена, но всё равно растущим, полным жизни и являвшимся воплощением настоящего чуда человеческой стойкости, способной вырасти даже в самых тёмных местах. И даже обладавшем вполне здоровыми лёгкими, ещё не прожжёнными смогом — со временем эта участь приходит ко многом, но пока он был молод, то мог наслаждаться радостями почти здорового тела.
Вот только жизнь всегда приходит за своей жертвой, отчего и его счастье продлилось недолго. Всего из-за одной шутки судьбы, представшей вид случайно попавшей на него капли химикатов, хватило, чтобы повредить мозг парня, вырубить его на несколько часов, и наполнить его голову самыми разными и порой откровенно безумными галлюцинациями. Многие из них были случайными вспышками красок, но порой встречалось и нечто осознанное, а оттого куда более пугающими.
Удивительно логичные и упорядоченные сведения другого мира, при этом словно бы растянутые на целые годы. Целая жизнь, появившаяся из-за кучи отходов, и лишь чудом окончательно не добившая мальчика, что из ниоткуда просто возникла в голове.
К счастью, люди Вандера, местного главаря банды-революционеров, сражавшихся за независимость города и всё ещё заботившиеся о благополучии детей Зауна, вынесли бессознательное тело из зоны поражения, тем самым сохранив его от куда более страшных последствий в виде ядовитых паров, что унесли жизни его пары-тройки сотен Заунитов. Большая потеря, являвшаяся просто неприятным событием в море Нижнего города, населённого десятками тысяч бедняков.
Родителям Виктора повезло куда меньше, чем ему, так как они остались догнивать там — конечно, с туберкулёзом им и так не долго оставалось жить на этом свете, но кончина всё равно не из тех, которую бы кто-то пожелал. Даже могилы не было — лишь закрытый район со слизью, куда никто не решался войти из-за смертельно опасных испарений и криков боли существ, всё пытавшихся поддерживать иллюзию старой жизни.
Это была великая трагедия, так как даже если не учесть всех пострадавших в результате катастрофы и в муках умерших уже недели спустя, на этом список смертей не оканчивался. Один маленький мальчик так и не пришёл в себя, так как вместо него глаза открыл уже совершенно другой разумный, родившийся из галлюциногенных вспышек, вызванных химикатом. Не самое приятное описание, но порой нужно уметь просто принимать реальность.
Первое движение нового существа стало заметно спустя несколько часов бессознательности. С непрекращающимся звоном в голове, болью по всему телу и обжигающему горло смогом, что отравлял любое живое существо в Зауне, я медленно открыл глаза и попытался встать, вот только долгий голод и обезвоживание также не стали приятным дополнением моей травмы, из-за которой даже после пробуждения мысли не могли собраться воедино и рассыпались в простейшие кусочки информации в процессе.
Онемение охватило тело нерушимой цепью, отчего разум ещё сильнее погрузился в море паники. Слишком уж дикой и уродливой казалась реальность передо мной, чтобы считать её чем-то настоящим, а не выдумкой мальчика, всё ещё сохранившихся в моём сознании и подкидывавшем воспоминания в костёр волнений. А потому любые попытки думать ещё сильнее неслись на дно разума, поднимая наверх лишь дикие желания как можно скорее найти место получше.
Честно говоря, первое время, пока тело всё ещё находился не под моим контролем, я даже думал, что оказался в самом настоящем аду, где обречён получать возмездие за все свои грехи. И подобные мысли остались у меня даже после того, как удалось всё-таки пошевелить пальцами и медленно вернуть контроль над телом. Память мальчика вспыхивала обжигающими образами, с каждым разом принося всё больше сомнений и страхов, исчезавших как только моя голова вновь и вновь отключалась от появившейся горячки и бреда.
В следующий раз я пришёл в сознание через несколько часов, и вот это воспоминание пламенем выжглось на стенках моего разума. У меня тогда даже времени раздумать над всем безумием не было, так как пришлось вскоре собрать все свои силы и попытаться хоть что-то сделать с ужасающим воздухом, что жёг лёгкие и не позволял заняться чем-либо другим. Неостановимое желание жить выгоняло из головы все прочие мысли, оставляя одну горящую цель.