А мне тогда требовалось хорошо подумать над тем, что вообще произошло, и почему мой разум имеет очень заметную чёрную область — момент между попаданием этой проклятой капли на Виктора, и одной единственной капли нитроглицерина, что отправила меня в мир иной из-за нарушения правил безопасности. Всего одна секунда — и две жизни закончились быстрее, чем можно было осознать. Вспышка взрыва или резкое отключение лобной доли — по крайней мере могу с уверенностью сказать, что ушёл с красками.
Моя голова трещала от разных воспоминаний, которых раньше точно не было. Конечно, большая часть из них принадлежала учёному из куда более приятного места, однако и в них тоже имелись пробелы. Всё-таки, я был не самым молодым человеком, и серебряная седина уже начала покрывать мою голову, отчего многие события из детства оказались уже давно потеряны.
Пришлось закрыть глаза и начать медленно дышать, чтобы прийти в чувство и начать «вспоминать» нечто, чего никогда не знал. Для этого процесса даже делать ничего не нужно было — разум словно бы сам подпихивал воспоминания, предлагая ознакомиться с «багажом». В любом случае материала было не особо много, учитывая возраст ребёнка.
Краски чужих воспоминаний мигом заполняли мой разум, заменяя редкие вспышки из жизни умного, но безусловно не самого везучего мальчика. Родившегося в странном городе Зауна, что полностью состоял из трущоб, гетто, шахт и проклятых заводов, где не было и намёка на защиту жизней рабочих, не говоря уже об окружающей среде. Зелёный туман и грязные воды уже стали символом города, а потому никто не заморачивался и не задумывался, почему солнце не было видно за зелёным смогом.
Родители Виктора работали на самой ближайшей карьере, где сотни людей добывали какие-то металлы. Отец был самым простым горняком, а мать работала кем-то вроде помощницы бригадира, что вела учёт и оформляла все бумаги.
Виктор не знал истории их любви, однако по глазам видел, что это искренние и самые настоящие чувства, о которых писали классики. Два бедных человека нашли счастье в друг дружке, и чём-то общем и удивительно светлом для этого места — собственном сыне.
Несмотря на место своего рождения, они все старались поддерживать образ здоровой и крепкой семьи, где бедность материальную замещало духовно богатство в виде общих ужинов, рассказывания слухов и легенд Зауна маленькому мальчику, и обучению его важным основах верной дружбы и принятия окружающих. Даже уроки заботы об окружающих имелись, чего вообще было трудно представить в месте вроде Зауна.
И даже концовка у парочки жизни оказалась в духи старинных поэм — оба подхватили «болезнь романтиков», после чего умерли в один день. Мрачная сказка Нижнего города, концовку которой ещё можно считать вполне положительной, так как их страдания уже прекратились. Многие выжившие с радостью поменялись бы с ними местами, если бы имели достаточно духа.
Остальные мои знания были немногочисленны, но всё равно невероятно полезны. Виктор был умным парнем, а потому уже хорошо владел языком, а также кое-как разбирался в устоях этого города.
Всё-таки дети не глухи, а потому хорошо запоминают все слова своих предков, обсуждавших незавидное положение Зауна, не просто так в народе называемого ещё и «Брошенным городом». У него в принципе было множество названий, но по некоторым очевидным причинам ни один из терминов не был окутан теплом и позитивом. Мрак, упадок и безнадёга с беззаконием — вот как можно было охарактеризовать Нижний город.
Ситуация была откровенно дерьмовой, даже если не задумываться над всей метафизикой того, что я оказался в теле ребёнка. Или вся моя жизнь была лишь галлюцинацией парня, встретившегося с очень уж опасным мутагеном? Любой из этих вариантов был очень неприятным исходом, однако даже не в философии сознания были проблема. Простой вопрос выживания — вот главная задача, с которой необходимо было справиться сироте-инвалиду семи лет. И всё из-за одной поганой капли.
Глава 3. Мутации и эволюция
Нижний город безжалостно жесток даже к самым обычным детям, так как его отравленный воздух, повышенная преступность, нехватка еды и полная химикатов вода не делала из молодого поколения нечто здоровое, разумное и готовое к помощи обделённым.
Тёмные щупальца Зауна забирали к себе практически всех родившихся среди его поганых улиц, и, уверен, даже те немногие везунчики, что чудом умудрялись покинуть город, всё равно несли на себя грязные пятна этого места. Сами концепции понимания или принятия чужих словно бы вырывали при рождении, оставляя на их месте одну бескрайнюю пустоту.