Рука женщина начала меняться, и всего за несколько секунд преобразилась в фиолетовый сгусток плоти, из которого постепенно начинал вырастать костяной клинок, направленный в сторону одноглазого химбарона. Силко продолжал казаться спокойным, но учащённое биение сердца не обманывало о его настоящих эмоциях. Его попытки с помощью моих зелий подавить боль от старой болезни теперь сыграли против него самого.
— Твои звери потеряли контроль, и последние несколько недель только и делали, что устраивали бойню. Мы решили хотя бы попытаться остановить дальнейшее кровопролитие. Однако если у тебя есть контроль над этими существами, прошу, прекрати резню. Останови своих тварей, прекрати усыпать наши улицы трупами, и, самое главное, успокой твоего волка. И тогда мы выполним твои требования… Чего ты желаешь, Виктор?
«Севика» усмехнулась, после чего тряхнула рукой, и та вернула себе практически человеческую форму. Мышцы были теперь более развиты, кожа уплотнилась, приобретя тёмно-лиловый оттенок, а вместо ногтей теперь присутствовали ядовитые когти, но общая форма стала хотя бы гуманоидной. Женщина получила долгожданную силу, пусть и заплатив за неё работой частью моего представления:
— Чего я хочу? — эхо голосов в этот момент будто бы разошлось, чтобы через секунду они начали говорить с ещё большим единением и крепостью. — Чего я хочу… Хочу получить гарантии. На безопасность и неприкосновенность к моей территории. Конечно, меня не оставят в покое те же псы Ноксуса, что точно попытаются забрать мою силу себе, но если хотя бы вы не будете мешать мне своими жалкими попытками подчинить меня, то уже станет на порядок проще оберегать наш город от вторженцев. Заун с Пилтовером ждут изменения, это факт, с которым нужно смириться. Всё, чего я прошу — не мешайте мне, и не устраивайте войну, которую не сможете выиграть. Я не стану мешать вашим попыткам набить карманы, или заполучить больше влияния — часть его вы уже потеряли, смиритесь с этим. Но если желаете сохранить свои жизни и не ощутить когти на собственной шеи, вам всем придётся принять изменения.
— Я не могу гарантировать тебе абсолютно всё, тот же Пилтовер станет причиной целой кучи проблем. А потому я должен спросить прямо — что ты задумал? Ты бы не явился в таком обличии, если бы не желал показать свои новые способности. Я так и и чувствую что-то грядущее в воздухе, — Силко звучал раздражённо, устало, и не скрывая своего неприятия моим действиям.
Севика улыбнулась. Причём так, как не должны были позволить человеческие мышцы в иной ситуации.
— Думаешь, я из тех, кто рассказывает про свой «злодейский» план до того, как его совершить? Нет, мой друг, всё совсем иначе. Прямо сейчас, я не общаюсь с тобой, надеясь выторговать себе место для жизни. Нет, я просто показываю, на что способен, чтобы в будущем вы даже не думали лезть ко мне. Ни вы, ни Пилтовер, никто. И сделаю то, что требовалось сделать уже очень давно. Дам Зауну шанс наконец-то измениться к лучшему…
Здание Силко начало дрожать, отчего даже этот революционер наконец-то показал мгновение слабости — он показал страх, смотря на свою бывшую слугу, которая резко упала без сознания, стоило мне покинуть её разум. Первый шаг завершён — лидер Зауна и последний член совета уведомлен обо мне, моих действиях и общем моём нежелании вникать во всю их грязную политику. Теперь осталось лишь показать, чем именно я собирался подтвердить свою независимость. Уверен, что ответ их не разочарует.
.
Заун преображался с каждой секундой, стоило моей силе всё дальше и дальше расходиться в родных землях. Прикоснувшись к цветку, который определил всю мою жизнь, я сразу же понял, что именно хотел сделать с городом, и ради чего был готов выложится на полную.
Магия не была вещью, которая в полной мере подчинялась науке. По крайней мере, пока что для меня она казалась набором случайностей и взаимодействия чувств, каждое из которых могло изменить исход «заклинания». Любое отвлечение, любая мысль, пошедшая не туда — и чары изменятся радикально.
Именно поэтому, подозреваю, величайшими магами являются либо личности, что отточили остроту своего сознание до предела, либо всякие безумцы, которые могли питать Аркейн собственным ощущениями. Первые получали контроль за годы трудов, пока вторые творили настоящие чудеса.
Пусть я никогда не жаловался на слабость ума, но сейчас желал поступить по другому. Сделать нечто, что действительно желала моя сущность, лишь бы лучше ознакомиться с собственными возможностями, да наконец-то ощутить результат всех моих долгих трудов. А потому я выращивал цветы.