С упаковками битумной черепицы подростки быстро по лесенке взобрались сперва на плоскую крышу широкого первого этажа, а потом на покатую крышу второго. Тетка предпочла отдавать команды с земли, и, надо сказать, работа ей досталась ничуть не легче, чем магам, для которых это был истинный первый раз. Но приятели схватывали быстро, сарай был не слишком большой, и к обеду они управились с покатой крышей. Оставалась плоская, с которой после еще одной порции долгожданной пищи, Источники разделались к сумеркам.
— Где тетенька? — Локко поежился в своей ободранной футболке, греясь под слабыми закатными лучами солнышка, ради которых пришлось влезть на самый конек. Свитер он стащил из-за дневной жары и расстелил сушиться на скате крыши. — Она как свалила куда-то часа два назад, так и нет ее, а кушать-то хочется.
— И хорошо, что нет ее, — сидящий рядом, но развернувшийся в другую сторону блондин в свою куртку уже обрядился, потому не зяб. — Ты заметил метлы во дворе? Я нет.
— Тоже. Придется взять грабли или лопату, какое древко больше понравится, — Локко не сомневался, что расписанный под соты инструмент все равно полетит. — А еще у нее коза внизу, в сарайке!
— Хочешь спереть козу?
— С ума сошел? — как раз в этот момент коза в очередной раз возмущенно мекнула, и гермафродит весело рассмеялся, болтая ногами и не боясь свалиться. Потом притих и повернулся к парню. — К слову об этом. Как бы ты не пытался отмалчиваться, я задам вопросы. Почему я не утопленник, и мы оба на свободе, а, Десятый?
Серый «стеклярус» взглядом чуть не сбросил приставучего Генератора с крыши.
— Ты вырубился, а я доплыл за тобой до дна, — мрачно начал парень. — Ситуация была критическая, и на нервах я излучал сильнее, чем обычно. Магия помогла мне впитывать кислород из воды, вот как водорослям, и по дну я ушел с места «крушения».
— Круто, — это было действительно круто, и Локко не мог не отметить вслух. — А я-то как выжил? Ты сам заявил, что я был коматозником и не захлебнулся чудом. Значит, моя магия оказалась заблокирована, и не могла сделать меня водорослёй…
— Как-то выжил, — отмахнулся блондин, — на мою голову.
— Сдается мне, что ты делился воздухом, — Локко не собирался отставать так просто. — Каким образом? Тем, что я думаю, да? — он похабно ухмыльнулся и поиграл бровями. — Ой, Деся-а-атый~
— Заткнись, — Десятый обиженно отвернулся, и гермафродит примирительно отодвинулся подальше.
— Ладно, не будем об этом… Ведь у меня есть еще вопрос. Когда вертолеты подлетали, ты явственно влез мне в голову, — рыжеволосый маг поскреб затылок, словно бы там остался шрам после памятного «вторжения». — И сегодня, пока ты нес пургу этой бабке, ты действительно прощупывал ее… и меня тоже.
Парень перестал отворачиваться, и на его вновь серьезном лице было написано простое «Да».
— И как давно ты развил телепатию?
— Совсем недавно. Мы много дней находились вплотную, а ты слишком громко думаешь, — парень равнодушно пожал плечами, и его спокойствие создавало неимоверно сильный контраст с эмоциями товарища.
— Спасибо, что молчал об этом, — Локко не знал, злиться и скандалить или запоздало смущаться за все те рассуждения, о блондине в частности, что вертелись в голове. — А то я бы со стыда сгорел.
— Меньше всего мне нужно твое воспламенение, когда мы рядом, — заметил Десятый и вдруг улыбнулся. Столь редкое на фоне усмешек и кривых ухмылок явление приковало внимание Локко, словно блеск драгоценности на морском дне. Бегущее к горизонту светило кидало на них последние лучи, когда гермафродит не сдержал порыва и притянул друга к себе за плечо. В эту минуту, в дуновении легкого весеннего ветерка и мягком солнечном свете, он, наконец, разглядел, что его приятель вовсе не блеклый, как казалось в Зимпе. Волосы Десятого отливали золотистым соломенным цветом, а глаза, на самом деле, вовсе не похожи на безжизненные стекляшки — они оставались холодными, но серо-лазурный лед тоже умеет сиять по-разному…
И, обхватывая протестующе сопящего и вырывающегося Десятого одной рукой, а второй ероша его и без того растрепанные светлые волосы, Локко вдруг с удивлением признал: этот пацан совсем не хладнокровный. Теплый он, какими и должны быть живые человеки, просто прячется в морозной ледяной ракушке от предательств и обид.
Ранимый, а не бесчувственный.
От простого и приятного открытия Локко радостно заулыбался.
Вернувшаяся из глубин сумеречного поселка тетка неохотно накормила работяг ужином и позволила ночевать на сеновале, том самом, крышу над которым довелось чинить. Оговорившись, что утром к подросткам будет еще дело, хозяйка отправилась в дом.
Юные маги быстро выяснили, что спать в сене будет неудобно из-за его рыхлости и колючести, а потому осторожно и на цыпочках взялись за изучение содержимого двух этажей сарая. Они нашли немало инструментов и долго спорили над тем, стащить им две приглянувшиеся лопаты или одну. Пропажу двух инструментов хозяйке легче было засечь, но если забрать только одну вещь, то возвращалась проблема «тесного сотрудничества» — сидеть вдвоем на одной метле все же некомфортно.
Скрепив сердце, Десятый все же согласился, что конспирация пока что важнее удобств, и украдена была только одна лопата, плюс небольшой острый гвоздь. Им, устроившись в старом пыльноватом сене, рыжий Источник начал выцарапывать на черенке шестигранники. Блондин под это мирное чирканье металла о дерево, быстро уснул.
…Глубокой темной ночью, когда затихли даже неугомонные орущие на пятачке меж магазинами поселковые алкаши, парня разбудил очень еле слышимый встревоженный шепот:
— Десятый, проснись… Эй, — стоило осторожно повернуться, как он чуть не столкнулся с гермафродитом лбами. Локко отодвинулся и приложил палец к своим губам, призывая не шуметь. — Сарай заперт снаружи, обе двери.
— Уверен? — сонливость моментально улетучилась. Если рыжий не врет, то они оба вновь оказались узниками. В этой «камере» обошлось без одиночества и мерзких устройств подавления излучения, но хуже всего было ощущение подставы. — Может, это чтобы мы не свалили ночью с чужим добром?..
— Не знаю, — все тем же тихим голосом отозвался Локко. — Меня грызла тревога, поэтому я проснулся и проверил двери. Навесные замки. Из щелей в стенах видно, что бабка не спит, по крайней мере, окна в доме светятся.
Брови парня хмуро сошлись у переносицы, когда он вспомнил, что вторая дверь ведет с сеновала прямиком на плоскую крышу. Дородная хозяйка по скрипучей лесенке взобралась на не менее скрипучую крышу БЕСШУМНО, чтобы защитить свое добро? Или ей нужно было именно не разбудить подростков?
Эх, как бы сейчас пригодился маленький и юркий разведчик, горностай Лаки, пропавший где-то на большой реке.
— Давай еще раз обшарим сарай, вдруг найдем выход, — Десятый аккуратно выбрался из уютной травяной постели и подождал, пока Локко тоже из нее выскользнет. Вдвоем они еще раз подергали обе крепкие двери и отправились на поиски альтернативы.
Единственное не запертое на ставни окошко ребята нашли в стойле козы, но и то закрытое решеткой из сваренных вместе арматур.
— Может, что-то дельное знает она? — гермафродит присел перед бородатой жительницей сарая. Мелкий рогатый скот с интересом махал ушами и обнюхивал руку блондина. От чужого пристального внимания коза взволновалась и навалила в трухлявую подстилку новую порцию «орешков».
— Ну, допустим, — видя в животном узника, Десятый сомневался, что коза сможет рассказать много.
Однако Локко, положивший руку на лоб парнокопытного и вплетая свое излучение в чужое, сразу понял, что животное им попалось отнюдь не тупое. Козе многое не известно об окружающем мире и даже поселке, где она живет, это правда, но вот что рогатая хорошо знала, так это свою хозяйку.