Она быстро переоделась в теплую фланелевую ночную рубашку с круглым воротником, который отделала кружевом. Это была одна из ее немногих попыток создать себе приданое. Ее не волновало, что у нее не было красивых вещей. И она никогда не пыталась сделать вид, будто выходит замуж за Мартина. Она вынула из волос шпильки, быстрыми движениями расчесала и заплела волосы в длинную тяжелую косу.
Лора погасила лампу и собиралась уже лечь в постель, когда в дверь раздался легкий стук и голос Уэйда сказал:
— Можно войти?
На мгновение она застыла, у нее перехватило дыхание, и она не смогла ответить. Потом подошла к двери и открыла ее. В свете свечи она увидела, что на Уэйде был красивый халат цвета бордо из набивного шелка, он выглядел элегантным даже сейчас. Она отступила от двери, он задул свечу и закрыл за собой дверь.
Он обнял ее в темноте, она подняла к нему лицо и почувствовала привычный укол боли оттого, что это был не Мартин. Она была ласкова с Уэйдом и очень нежна, но как только их губы слились, она поняла правду — о нем и о самой себе.
Она могла только тосковать и чувствовать себя одинокой в его объятиях. Она ни на мгновение не могла забыть, что это был не Мартин. И она и не хотела забывать. Даже мысль о таком притворстве была бы ужасна. Но так же хорошо, как она понимала свое сердце и ум, она понимала и его, знала, что по какому-то темному волшебству он снова превратил ее в Вирджинию, и это Вирджинию он обнимал, ласкал и любил. Она могла только пожалеть его и отдаться его желанию.
Еще долго после того, как он заснул рядом с ней, она лежала и перебирала в памяти долгий день. Отдельные картины сами собой без всякой связи вспыхивали и оживали в ее мозгу.
Ей вспомнился Адам Хьюм, смотревший на нее снизу с подъездной дорожки перед домом, и его слова о том, что противостоять Аманде Тайлер сможет лишь тот, кто готов сражаться. Потом болезненные слова Джемми, когда он спросил ее, не думает ли она, что он убил свою маму. И неожиданно выплыла странная фигура цветной девушки, Ребекки, смотревшей на них из леса на противоположной стороне заводи. Ее лицо было подобно золотисто-коричневой маске с темными застывшими без выражения глазами.
Однако последним видением под закрытыми веками в момент засыпания было просто воспоминание о том чистом, неподвижном пруде, сверкавшем под сияющим солнцем. Вирджиния сказала, что он похож на ртуть, но сегодня в нем не было серебристого мерцания. Он был тих, спокоен и невинен. Однако в этих неподвижных глубинах женщина боролась и умерла, и мучительная тайна ее смерти все еще сковывала этот дом.
VII
До Рождества оставалось всего несколько дней, и сегодня солнечный свет не заливал лесистый холм. Серое небо слилось с водами залива, и резкий ветер шуршал опавшими листьями, шептал в соснах. Утром Уэйд сказал, что будет снегопад, и Лора с нетерпением ожидала его. Ей хотелось, чтобы на Рождество обязательно выпал снег, но пока еще не выпало ни одной снежинки.
Она не бывала в запретном лесу с того воскресного дня, когда они гуляли вместе с Джемми. Уэйд все еще не знал об их эскападе, и Лору немного удивляло, что мать не сказала ему об этом. Возможно, миссис Тайлер была довольна покорностью и послушанием, которые Лоре удавалось внешне сохранять. Или, может быть, старая леди приберегала эту информацию про запас, чтобы шантажировать невестку в случае необходимости.
Как бы там ни было, у Лоры росло чувство, что она слишком долго вела себя хорошо и что больше не сможет ни минуты играть роль покорной жены и дочери в этом мрачном доме. Уэйд снова работал в библиотеке над своей книгой, миссис Тайлер дремала, а Джемми был в школе. Так что никому не обязательно знать, куда она ушла. Возможно, гуляя по лесу, она сможет ненадолго стать самой собой.
На прошлой неделе она ездила в Нью-Йорк с Элли и купила все, что было в списке миссис Тайлер. После Нового года придет портниха, и у Лоры будет модный гардероб. Некоторые из купленных тканей были настолько красивы, что ей страшно хотелось сразу же раскроить и сшить себе хотя бы одно платье самой. Но миссис Тайлер и слышать не хотела о подобном. Она четко дала понять, что не доверяет умению Лоры обращаться с иглой и ее представлениям о том, как должна одеваться леди. Поскольку все равно в красивых платьях ходить было некуда, Лора сдержала свой порыв, немного даже удивившись, что вообще способна думать о таких легкомысленных вещах.
В тот день они купили и рождественские подарки. Игры и книги для Джемми, подарки для мамы Тайлер и Уэйда. Было приятно впервые в жизни иметь в кошельке достаточно денег. Теперь, даже если она не купит щенка, Джемми все равно будет счастлив, получив то, что она ему приготовила, тем более, что он не знал о ее планах. Среди прочих подарков она купила ему маленькое стеклянное пресс-папье, внутри которого была движущаяся зимняя сценка. Когда его переворачивали, внутри пресс-папье начинался снегопад, и снежинки долго падали, пушистым слоем ложась на крошечные домики, фигурки детей и снеговиков. Она купила кожаный письменный набор для Уэйда и красивый утренний чепец для его матери, а также две красивых кашмирских шали, специально заказанные Уэйдом.
Посещение магазинов было для Лоры настоящим волнующим событием — магазины Арнольда Констебля, Лорда и Тейлора — сияющие огнями, дорогие, с поразительно богатым выбором товаров. Если бы се спутником был кто-нибудь не такой угрюмый, как Элли, день был бы еще более приятным.
Вернувшись домой, Лора заговорила с Уэйдом о щенке. Он посмотрел на нее возмущенным взглядом, не оставлявшим почти никаких надежд.
— Мама не выносит собак, — сказал он. — Мой отец, когда я был маленьким, просто заполонил ими весь дом, и она натерпелась их шума и грязи. Позже, когда отец умер и она избавилась от этой стаи, я хотел завести только одного щенка для себя. Но она слышать об этом не хотела. Нет, Лора, мне жаль, но ты должна и думать забыть о щенке.
Однако она не забыла. Она не сдалась. В ее воображении ясно стояла картина, и как бы кто ни старался, она не переставала видеть ее. Она видела восторженное лицо Джемми, его восхищение, когда он найдет щенка рождественским утром. Эта картина была так реальна и отчетлива, что она видела даже выражение лица его бабки, наблюдавшей за ним, видела, как смягчаются ее глаза. Когда дело будет сделано, даже у миссис Тайлер не достанет жестокости отнять собаку у Джемми.
Однако, когда Лора снова вернулась к этой теме сегодня утром, она не смогла добиться от Уэйда согласия, и этот эпизод вызвал ее бунтарское настроение. Поэтому она снова бежала в тишину леса, чтобы как обычно дать выход своим чувствам в энергичных движениях. Она была «делатель», как говаривал ее отец.
Дойдя до того места, где пряталось среди деревьев озеро, тусклое под серым небом, она тяжело дышала от быстрого подъема. Оставаться у воды было слишком холодно, но она обещала себе, что придет снова навестить эту красоту весной. Ей не казалось, что в этом месте витает призрак; у нее было только ощущение какой-то тайны. Если дух Вирджинии и парил здесь, это был дружественный, а не мстительный дух. Она была уверена в этом. Вирджиния никому не хотела зла, и она, конечно, была бы рада тому, что Лора старается сделать для Джемми.
Тропа с противоположной стороны заводи манила к себе, и на этот раз Лора не стала колебаться. Не было никакой причины, чтобы не подняться через лес и не посмотреть на дом Ченнингов, венчавший вершину холма. У нее не было личной вражды с миссис Ченнинг или ее домашними, и она не видела оснований для продолжения ссоры, начавшейся в прошлом и не имевшей к ней никакого отношения. Кроме того, ее распирало любопытство.
Верхняя тропинка вилась будто бы без цели, как если бы ее когда-то протоптали ноги, бродившие, куда глаза глядят. Но, наконец, она вывела к тому месту, где Догвуд-Лейн опять сворачивал спиралью вдоль верхней части холма и направлялся к большому белому дому наверху.