— Колдун был Перуном?
— Нет, конечно нет! Это ж колдун, они всякое умеют, да только не такие сильные как волхвы наши, а уж тем более Перун! Так вот…
Разрушил он одну луну — у девушки пропал голос, разрушил вторую — исчез черный глаз, третью — исчез белый. Уже хотел уничтожить четвертую, да только света от лун уже не стало и дух девушки переместился в уцелевшую, самую маленькую, которая сразу же поднялась так высоко, что сил всех колдунов мира никогда бы не хватило, чтобы ее уничтожить. А вот осколки трех так и остались летать в небе как самые яркие звезды.
— Грустная история…
— Да…
— Рассказчик из тебя как Тихомир на молитве, что-то говоришь, а почти ничего не понятно!
— А вот не нравится — не слушай! — Богомил повернулся на бок.
Слегка помолчали.
— А что стало с колдуном?
— Помер, что уж могло с ним стать?
— А с девушкой? — через время задал вопрос Ратибор, но только в ответ ему было тихое сопение.
Глава четыре. Болезнь
Язенька ожила с новой силой: только Дед разрешил работать на поле, и сразу же орава мужиков в пару с конями направились вспахивать кормилицу-землю, сначала сохой, после уже бороной. Дети, освободившиеся от домашних обязанностей, с интересом наблюдали за работой взрослых — такое дело им не доверяли, ведь это очень важная и кропотливая обязанность, а они мечтали, что когда-то их руки так же будут вести плуг или соху, слегка приподнимать ее, чтобы она не выскакивала из земли, бережно тянуть, чтобы не сломать… За общей занятостью, почти никто и не заметил как зацвела черёмуха, только дед Фома, за что ему поклон от всех селян, как только увидел — собрал всех на поле.
В особенности самым интересным занятием для малышей было наблюдать за севом, в котором участвовали и более взрослые ребята. Выбирали безветренный день, возле каждой борозды вставали мужики, каждый одетый в чисту белую рубаху, в лаптях, сбоку у них висела сумка с сеялкой, сзади же становились взрослые парубки и бабы, которые шли после. Когда дед Фома сделал пару затяжек своей носогрейки, он тяжело вздохнул, сделал шаг в борозду и, набрав пшеницы, выпустил ее в сторону, монотонно затянул рабочую песню и пошел вперед, мужики последовали за своим вождём, а через пару минут за ними двинулись и остальные.
Мария также принимала участие в севе, как и ее сыновья, да только из-за обязанностей по хозяйству, хоть мальчишки и помогали, умудрилась после посева слечь с жаром. Первые дни она еще пыталась поспевать по хозяйству, да только стало хуже и теперь встать с постели стало чем-то непосильным. Богомил, перед работой в кузнице, занимался кормёжкой животных по утру и заботой о матери, а Ратибор взялся за вечерние дела. Но родимой лучше не становилось и тогда, что-то потянуло Кветачку в лес. Быстро собрав какие-то травы по утру, которые будто сами просились в руки, он встал средь луга ощущая возле себя присутствие кого-то сильного, но не телесного.
"А что ж мне с этим добром делать то?" — на этот вопрос он сам не знал ответа и побрел обратно домой. Только подошел он к окраине Язеньки, как вдруг его взгляд остановился на старенькой, слегка сгорбившейся хате, с низким забором и маленьким огородом. Что-то пихнуло его в спину, ближе к нечистому логову.
"Мо она поможа мне?"
Парубок зашел во двор и постучал в дверь местной ведьмы. Черный кот вылез из под ступенек и остановился у ног мальчишки. Пушистый страж слегка проурчал разглядывая гостя, после чего дверь отварилась и из сеней выглянуло лицо худой бабушки, из щели повалил густой черный дым. Волосы хозяйки были полностью седые и спутанные, платок она никогда не носила, глаза казались впавшими, вдавленными в череп и напоминали неглубокий колодец.
— Чего тебе? — она заметила букет, — Жениться я не собираюся, стара для тебя.
— Дапамагите пожалуйста… — парень слегка замялся от колкой шутки, но все-таки продолжил, ведь не для себя просит. — У меня мамко болеет, а я травы собрал, да только не ведаю, что делать.
Старуха оглянула узкое бледное лицо Ратибора, а после, более внимательно, цветы и, с каплей удивления, вновь посмотрела на него прищурясь. Кот важно вступил в хату и исчез в ее тьме.
— Заходь, коль пришел, — старуха быстро скрылась в глубине мрачной сени, Ратибор с травами направился за ней.
В доме сильно пахло чесноком, ромашками, другими засушенными травами и свежим молоком. Каждая комната была заполнена шкафами с банками разных размеров, только некоторые склянки были полностью накрыты тканью. Юноша оказался на кухне, по крайней мере, в комнате похожей на кухню. Вон в углу русская печь — источник темной копоти в доме — в другом углу стол и пара лав, а на полу несколько горшков. Ведьма открыла окно, чтобы мальчишка не задохнулся у нее в гостях.