Что ж, пройдя в нашу небольшую гардеробную, я сняла своё зимнее пальто, на котором остались небольшие следы от стоявшей на улице мороси. Пройдя по пустующему фойе, я вошла в зал, где всё ещё было темно. Я осмотрела безлюдное место действия, глубоко вдохнула и хотела уже было включить свет, как услышала со сцены крики:
– Боже ты мой, посмотрите! – голосила Анастасия – двадцатилетия балетмейстер. – Не хочет она выступать! Я уже сотню раз повторила – её выбрал сам «режиссёр»! Прояви хоть каплю уважения и достойно встреть её! Как можно так себя вести?
– А я вам уже сотню раз повторила – я не стану плясать под дудку этой никудышной артистки! – возмутилась Аттараци – молодая балерина, устроившаяся к нам четыре года назад. – Как нами может помыкать такой неумелый человек?
– А откуда тебе знать, может быть она лучший режиссёр, нежели артист. – возразила ей ещё одна балерина. – Раз уж её выбрал наш «режиссёр», то она, должно быть, хорошо подходит на эту роль.
– Нет, я не могу с этим согласится. – вновь взмахнула руками Аттараци. – Ах, Миранда, ну, скажи хоть ты что-нибудь! Ты же у нас прима!
И вот мой взгляд устремился за противоположную – левую, кулису, за которой стояла она – Миранда. Высокая, стройная, очаровательная девушка, выглядящая лет на двадцать. Её тёмные волосы, собранный в тугую гульку были, как и всегда, залакированы до блеска, а идеально нанесённый макияж отлично скрывал то, что на сам деле нашей приме было за тридцать! Я, каждый раз, смотря на неё, вспоминаю свой первый день знакомства с нашим небольшим театром, когда я, ещё совсем маленькая, пришла вместе с другими девочками и нашей учительницей. В то время мы должны были поставить «Лебединое озеро», где наша четвёрка должна была станцевать «Маленьких лебедей», а Миранда, которая к тому времени уже играла ведущую партию, – Одетт. Да, семнадцатилетняя, прекрасная артистка меня тогда очаровала… Сейчас, конечно, она была намного старше, чем в те дни, но я до сих пор ею восхищаюсь. И вот… Мне предстоит ею руководить? Сложно в это поверить…
– Я не считаю это проблемой. – твёрдым голосом ответила Миранда, подходя ближе к дискутирующей группе. – Если «режиссёр» выбрал Амиллию, то в этом нет ничего такого… Я думаю, что она сможет со временем стать хорошим руководителем.
– Ах, ну как же так! – вновь воскликнула на её слова Аттараци. – И меня никто не поддержит?
Оглянувшись на толпу, артистка грустно опустила голову и вздохнула. Она нахмурилась, затем сложила руки на груди и заявила:
– Ладно, так уж и быть! Я останусь. Но если она меня будет так же бесить, как на репетициях, то я последую за нашим «режиссёром» и тоже подам в отставку!
На её слова никто не отреагировал – видимо она давно уже скандалит с труппой. Ну, что же поделать… Мы с Аттараци не то что бы «на ножах»… просто эта беловолосая девочка с самого своего появления ставит себя выше остальных. Возможно, именно поэтому у неё и было больше всех шансов стать следующей или ещё одной примой…
Так или иначе, мне нельзя было тут находится и всё это прослушивать, ведь моё настроение уже, что называется, упало до плинтуса. Поэтому, стараясь не шуметь, я скрылась за входной шторой. К тому же, примерно в это время должна прийти и новенькая… Было бы плохо, если бы она в первый же день застала подобную сцену и ушла. Возможно, именно потому что я подумала в этом направлении, у меня и появились силы уйти в закулисье, где я уже и могла нормально со всеми поздороваться… Тем более, что раз уж к нам не пришёл «режиссёр», то, должно быть, сегодняшняя работа вся была на мне…
Пройдя сквозь две двери и длинный коридор с низкими потолками, я наконец попала за сцену. Как и положено этому месту – тут всюду высились горы старого барахла: порванные афиши, расписные полотна, чья-то одежда, сумки… а вот, кажется, чьи-то гантели? Так или иначе, мне предстояло вновь пройти мимо этого всего, что бы выйти на сцену. К тому же, я была уверена, что там меня уже ждали. Каблуки моих туфель, стукнувшись пару раз о досчатый пол, засияли в лучах нескольких включенных прожекторов – я вновь попала на сцену. Как же приятно опять очутиться тут… Но… как жаль, что вновь не в той роли, в которой хотелось бы.
– Ох, Амиллия! – подбежала ко мне моя единственная подруга из всей труппы – Петра. – Мы уж тебя заждались.
– Простите, я попала в небольшую аварию. – посмеявшись, неловко соврала я. – Так или иначе, спасибо, что подождали. – продолжила я, осматривая серьёзные лица коллег. – Тут все?